Потом Мэллой доехал до вокзала, набрал с таксофона «Ройял меридиен» и оставил сообщение для Джоша Саттера. Он сказал, что увидеться с Хансом утром не сможет — дескать, проспал, — но в восемь вечера готов встретиться с обоими агентами в баре. «Очень важно», — добавил он.
После этого он направился к пристани на Ауссенальстер. Экскурсионный пароходик отплывал в полдень.
Альтштадт, Гамбург
Елена Чернова позвонила Дэвиду Карлайлу в субботу утром. Она сообщила, что Мэллой и двое фэбээровцев, как и собирались, отправились ужинать. Пока они ехали в машине, Мэллой играл роль экскурсовода. Прошлись по набережной, осмотрели достопримечательности, после чего пошли на Репербан и посетили ресторан. Во время ужина агент Саттер дважды звонил полицейскому, с которым у него был налажен контакт, а немец ему перезванивал.
— Что ему нужно? — спросил Карлайл.
— Сразу мы не поняли, но по дороге до отеля Саттер и Рэндел говорили между собой, и выяснилось, что Мэллой захотел получить координаты того таксофона, с которого я звонила в полицию.
Мужчина улыбнулся.
— Значит, он заглотнул наживку.
— По крайней мере, смотрит в правильную сторону. Будем надеяться на его последовательность.
Карлайл подошел к окну и обвел взглядом тихий район, куда он вернулся после того, как они с Черновой опознали Мэллоя в аэропорту.
— После третьего звонка, — продолжала Чернова, — Мэллой ушел из ресторана и несколько минут спустя исчез в толпе. Одно я знаю точно: в гостиницу он не вернулся.
— Возможно, у него была встреча с кем-то из его осведомителей в Гамбурге.
— Или с Брандами, — ответила Чернова.
Карлайл посмотрел на часы.
— Его до сих пор нет в отеле?
— Никаких признаков.
— А что агенты Саттер и Рэндел говорят насчет нашего парня? — спросил Карлайл.
— Они вне себя. По идее, они с утра должны были встретиться с Мэллоем, а он их подвел.
— Ладно, позвони мне, когда он снова появится.
— Ты узнаешь об этом, как только узнаю я. Ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно?
— Просто немножко схожу с ума.
— Хочешь — могу прислать тебе женщину.
Карлайл задумался.
— А почему бы тебе самой не заглянуть ко мне?
Чернова ответила не сразу. Наконец она спросила:
— Думаешь, это хорошая мысль?
— Если честно, лучше даже представить не могу.
Ауссенальстер, Гамбург
День выдался пасмурный и ветреный, для прогулки по каналам самый неподходящий, но Мэллоя это устраивало. Несмотря на то что была суббота — день, когда прогулочные теплоходы обычно битком набиты, погода все же отпугнула туристов. Мэллой подошел к кораблю одним из первых, купил чашку кофе и круассан и поднялся на верхнюю палубу, где народа оказалось совсем немного. В момент, когда матросы уже собирались убрать трап, по площадке перед причалом пробежала молодая пара. Тяжело дыша, они промчались по трапу. Мэллой смотрел на них, пока они его не заметили.
Парочка появилась на палубе несколько минут спустя. Они были одеты для прогулки — вязаные шапочки, солнечные очки, толстые вязаные шарфы, теплые куртки. Мужчина и женщина сели у прохода между сиденьями напротив Мэллоя, сделав вид, что не знают его. Корабль отошел от пристани. Молодые люди устремили взгляд в сторону берега.
Немногочисленных пассажиров промозглый ветер вскоре прогнал с палубы. Когда наверху не осталось никого, кроме молодой пары, Мэллой спросил по-английски:
— Где-нибудь зарегистрирован ваш въезд в страну?
— Все хорошо, — ответила Кейт.
— Прошу прощения, что все так спешно, но нам нужно разыскать Джека Фаррелла до того, как его схватит немецкая полиция.
— Мы готовы на все, лишь бы вам помочь, — сказал Итан.
— Я подумал — не начать ли с похищения Хуго Олендорфа.
Итан прищурился. Насчет контактов Олендорфа с Ксено Мэллой его не просветил, но сам Хуго Олендорф стал находкой Итана. Бывший прокурор представлял интересы четверых стариков, заседавших в совете директоров гуманитарной организации, называвшей себя орденом рыцарей Священного копья. На момент убийства Роберта Кеньона совет директоров, именовавший себя не иначе как Советом паладинов, включал Олендорфа, Джека Фаррелла, отца Фаррелла, Луку Бартоли, Джанкарло Бартоли и Роберта Кеньона. После смерти Кеньона его и отца Джека Фаррелла сменили Дэвид Карлайл и Кристина Фоулькес. Располагая четырьмя голосами, Хуго Олендорф явно представлял собой значительную силу — хотя при жизни Кеньона оставался в меньшинстве.