— Ты не фантазия, Эльза. Ты та женщина, которую мне суждено было полюбить. Я не могу не мечтать о тебе даже тогда, когда не желаю иметь с тобой ничего общего! А когда я смотрю на тебя… мне хочется только одного: заключить тебя в объятия. Ты словно наложила на меня какое-то заклятие!
— Думаю, тебе лучше уйти.
Губы Рана тронула улыбка. На миг к нему вернулась былая уверенность.
— Прежде я хотел бы увидеть тебя.
— Ты меня увидел. Уходи!. Завтра можешь показать мне, где убили какого-нибудь катарского священника или некий рыцарь не поцеловал свою возлюбленную.
— Сбрось пеньюар. Сними сорочку. Позволь мне взглянуть на тебя, даже если ты никогда не позволишь мне прикоснуться к тебе. Я уже год люблю тебя. Я заслуживаю хотя бы этого!
— Ты знаешь, что я не могу! Я…
Ран протянул к Эльзе руки, чтобы снять с нее пеньюар. Эльза умолкла. Ран словно бы отключил ее. Развязав тесемки на поясе, он сбросил пеньюар с плеч Эльзы. Затем Ран прикоснулся к тонкой бретельке ночной сорочки и нежно спустил ее с плеча.
— Ведь легче этого ничего нет на свете, — тихо проговорил он. — Почему же ты не можешь это сделать?
Эльзе хотелось ответить: «Потому что я так решила», но она не в силах была произнести ни слова.
Ран снял бретельку с другого плеча. Эльза прижала сорочку к груди.
— Нет, — прошептал Ран голосом, полным желания. — Не делай этого. Покажи мне то, чем я никогда не буду обладать. Всего один раз, и я навсегда покину тебя.
Эльза заплакала.
Ран обнял ее и стал просить у нее прощения.
— Я веду себя ужасно, — говорил он. — Я чудовище, настоящее чудовище!
Но Эльза сказала, что плачет не поэтому.
— Я плачу, — пробормотала она сквозь слезы, — потому что это мгновение изменит все, потому что мы оба — настоящие чудовища!
Альтштадт, Гамбург
Суббота — воскресенье, 8–9 марта 2008 года
— Едут.
Голос Черновой был холоден, но Карлайл понимал, что она взволнована.
— Мэллой ведет машину, с ним двое, одна из них — женщина. Агенты следуют за ними.
Карлайл подошел к окну и посмотрел на темные улицы.
— А что с Олендорфом?
— Если он все еще у них, потом мы, скорее всего, сумеем его разыскать.
Кейт подвела машину вплотную к стене автозаправочной станции «Бритиш петролеум». Рэндел остановил свой внедорожник рядом с «тойотой». Дейл Перри припарковал «лендровер» на противоположной стороне улицы и направился к Мэллою, вышедшему из автомобиля. На Дейле было длинное пальто поверх бронежилета. Под мышкой он прятал пистолет-пулемет, а на поясе висела кобура с «глоком» — моделью, выпущенной по заказу правительства.
— Тут все американцы? — осведомился Джим Рэндел.
Наверное, это была шутка, но получилось как-то грубовато.
— В достаточной степени, чтобы поработать на правительство, — заверил его Мэллой и искоса взглянул на Кейт.
Затем он быстро познакомил собравшихся. Мэллой назвал только имена фэбээровцев и Перри, а Кейт и Итана представил Мальчиком и Девочкой. После обмена рукопожатиями Мэллой спросил у Дейла:
— Ты выяснил, в какой они квартире?
— В доме всего пять человек. Судя по всему, они уже легли спать.
Мэллой посмотрел на часы. Без двух минут час.
— А где остальные жильцы?
— Чаще всего в таких домах снимают квартиры с понедельника до четверга, Ти-Кей, а на самом деле люди живут в других районах. Как бы то ни было, из тех пятерых, что сейчас находятся в доме, только двое — в одной и той же квартире. Мужчина и женщина.
— Фаррелл и Чернова?
— Похоже на то. Они на восточной стороне дома, на втором этаже. Вторая квартира на этой лестничной клетке пустая. Еще два человека на четвертом этаже, в разных квартирах, и один человек на верхнем. В большинстве таких домов лифтов нет. Так что если мы сумеем занять лестницу, то изолируем нашу парочку.
— Как насчет наблюдения? — спросил Мэллой.
Он думал о том, что слежка может насторожить Чернову и она вызовет на помощь из-за периметра еще человек пять стрелков.
— С этим хуже всего. Фасадами к главному входу стоят несколько домов, и там очень неплохо все освещено. Так что, входя и выходя, рискуешь попасть под перекрестный огонь.
— А с обратной стороны к дому никак не подобраться? — спросил Итан.
— Это было бы самое лучшее, если есть возможность вскарабкаться на второй этаж. Нижний этаж глухой — ни окон, ни дверей, но потом начинаются балконы, а с них довольно просто проникнуть в квартиру. Улица близко, но в это время ночи там тихо и темно.