«Нет, моя дорога, долго я так за тобой ходить не буду», – мысленно стращал он Китэрию, не зная впрочем, что именно сделает, когда всё это ему надоест – возьмёт обещанное силой или же плюнет и отправиться громить вэригов раньше срока и в одиночку.
Первый вариант казался Таймару унизительным, в первую очередь для самого себя. Второй излишне безрассудным. А посему он смирно стоял подле спесивой валамарки и тайно надеялся, что её чуткое сердце распознает тот опасный момент, за которым в бездну невозврата ухнут его надежды вместе со здравомыслием.
Так и произошло. Лилулай уловила терпкие нотки нарастающего раздражения в груди Таймара и наконец-то следа шаг навстречу. Китэрия заговорила первой. Конечно, это был упрёк, но ничего другого князь и не ждал.
– Ты лишил меня воспоминаний о нас! – тихо, но гневно прошипела она.
– Да, – не стал отпираться Таймар. – Но себя я лишил большего. Ты обо мне и не помнила, а вот я каждый день думал о тебе, зная, что ты забыла о самом моём существовании.
– Неисправимый эгоист! Даже в этой ситуации ты думал о том, чего лишился сама, а не что отнял у меня!
– Да, я эгоист и всегда думал лишь о себе. Пока не встретил тебя, – горько добавил он. – Теперь я думаю лишь о тебе, Тэри, и это, демоны меня возьми, становиться невыносимо!
Китэрия шумно выдохнула, будто хотела исторгнуть из себя злость. Конечно, она ведь ожидала его извинений, а наткнулась на нетерпение. Его в сущности, можно было предугадать, вспомнив о кипучем нраве Таймара. Он не отличался выдержкой, когда дела касались их взаимоотношений, и часто выходил из себя, если не получал желаемого. Но сейчас и Китэрия с трудом сдерживала пыл, рискуя начать скандал.
– Ага! – воскликнула она, не выдержав. – Думаешь ты обо мне – как о своей собственности!
– Тебе не все воспоминания вернули? – включаясь в перепалку, прогудел Таймар. – Я сделал тебя свободной!
Китэрия насупилась, уперев в бока маленькие кулачки.
– Я не думаю о тебе как о собственности, Тэри! Я люблю тебя, будь проклята Авадитта! – вскричал Таймар, пламенея от бешенства.
– Любишь?! – выплюнула Китэрия, не замечая княжеского отчаяния. – Да ты же отдал Рамии мои воспоминания в качестве свадебного подарка!
– Боги требуют самое ценное за право зваться их союзниками, – чуть смягчившись сказал Таймар, когда понял, что на самом деле так оскорбило его ранимую девочку.
– Видимо, не настолько ценны были для тебя мои воспоминания, чтобы отказаться ради них от новой жены, – горько прошептала лилулай. – Признай уже, что она дорога тебе!
– Естественно она дорога мне! Она моя Богиня. Как и твоя, между прочим, – желчно напомнил Таймар, но потом взял себя в руки и, тяжело вздохнув, приблизился к лилулай.
Он стоял совсем рядом, края их одежд касались друг друга, и все же тонка грань обид разделяла влюблённых. Таймар понимал, что должен сломать эту грань, иначе они расшибутся об неё, как глупые птицы, которые разбиваются о прозрачные стёкла в попытке вылететь на волю.
– Я клялся Рамии защищать её, – проговорил Таймар, ища своей рукой, руку Китэрии, но смотря при этом в её расширенные глаза. – И я буду делать это! – он с силой сжал дрожащие пальцы лилулай. – Чтобы у нас оставался дом и хлеб. Чтобы у нашей Пирамиды и у нас с тобой было будущее. Мне дорога Рамия, как моя Богиня и союзница, но она просила у меня только защиты, не верности. Она же Высшая, у нас с ней не может быть так, как с тобой, Тэри, – вкрадчиво проговорил он, вглядываясь в блестящие глаза валамарки.
– Что прямо совсем никак? – недоверчиво щурясь, уточнила Китэрия, явно не веря, что Таймар не спал с собственной супругой.
– Ну-у-у, – замялся князь, понимая, что лгать этэри опасно, – почти никак.
– Пресветлые звёзды, Таймар! – одернула она свою руку. – Ты… ты умудрился даже с Богиней… Ты неисправим!
– И слава Нурмиру! – вспылил князь. – Иначе ты меня бы и не захотела!
– А я и не хочу! – шалея от возмущения, прокричала Китэрия.
– Ну всё, хватит! – рявкнул князь, хватая её за талию и притягивая к себе. – Это был ритуал, для того чтобы она смогла поставить на мне печать своего мужа, – прохрипел он прямо в лицо лилулай. – Для того чтобы возросли мои права, с которым тогда были проблемы. Понимаешь? Этот ритуал отнял жизни троих её жриц! Это не шутки, Китэрия, ясно тебе?! Ни я, ни тем более Рамия не станем больше рисковать чужими жизнями, чтобы потешить себя часом любви. Богиням это вообще ни к чему.
Китэрия потупилась и, тяжело вздохнув, высвободилась из княжеских объятий. Таймар понял, что это ещё не конец, что сила её обиды по-прежнему велика. Хотя, быть может к обиде примешивалась ещё и ревность. Таймару отчего-то казалось, что ревновать его к Высшей так же абсурдно, как ревновать к охоте или к скачке на лошадях. Но похоже, у лилулай был свой взгляд на его союз с Рамией и этот взгляд мешал ей соединиться с ним и раскрыть свой дар.