— Так это ее магия создала для тебя неприступное убежище
— У брата Риксора не было ни малейшего шанса против ее чар. Огненные сферы мага не могли пробиться сквозь них, пока сила моей крови не иссякнет, а заклинания не вернутся в дремлющее состояние. Поэтому он наложил свои собственные чары, чтобы я не мог сбежать, и оставил меня на растерзание своим преемникам.
— Твой сон был вызван голодом?
Трои кивнул. Он был в ловушке внутри кольца огня ночи… годы… голод разрывал его вены. Горя от жажды и лихорадки, он спал все дольше и дольше с каждым Утренним Забытьем. До того дня, когда солнце изгнало его в сон, и он больше не проснулся.
— Потом одна прядильщица сделала то, что могущественный Орден Антроса так и не смог, и нашла меня сквозь защиты Святилища.
Она улыбнулась.
— Я до сих пор удивляюсь, не впустили ли они меня для твоего же блага.
— Это вполне возможно, Ваше Высочество.
— Тебе явно нужен был кто-то, кто бы тебя кольнул и разбудил, соня.
Он притянул ее к себе и поцеловал так, что она вся растаяла в его объятиях. Когда он оторвался, она смотрела на него с тоской в глазах.
Он снял свое кольцо и взял ее руку.
— Я хочу, чтобы оно было у тебя.
— Я не могу…
— Пожалуйста, Селандин. Теперь у меня есть своя собственная сила Гесперина, чтобы защищать меня. Мне нужно знать, что ты будешь в безопасности.
Она позволила ему надеть его на ее безымянный палец.
— Дай мне подумать над твоим предложением. Когда мы покончим с Риксором и Кайоном, ты снова спросишь меня, пойду ли я с тобой?
Она не сказала нет. Это дало Трои больше надежды, чем он чувствовал за целое столетие.
— Я буду спрашивать тебя столько раз, сколько потребуется.
Колокола пробили полночь, когда Селандин вошла в банкетный зал под руку с Трои. Она едва слышала их. Его слова, его прикосновения — все проносилось в ее сознании, затмевая собой ощущение кошелька Собирателя Даров в ее руке.
Единственные гарантии, которые она имела от Трои, — это мечты, которые он сплел об Ортросе в пылу момента. Доверие Риксору было величайшей ошибкой в ее жизни, и она горько расплачивалась за каждый час каждого дня с момента его предательства. Могла ли она действительно положиться на принца Тауруса, ожидая, что он будет отличаться от принца Паво?
Она мысленно отпрянула, представив, что Собиратель Даров может сделать с Трои.
Как она могла с ним так поступить?
— Селандин.
Срочный шепот Трои вытащил ее из размышлений.
— Да?
— Где мы сидим?
Она подняла взгляд, и вид Риксора на ее троне ударил ее под дых. Он сидел на ее месте за высоким столом на возвышении, а Кайон стоял у него подле локтя. Они смеялись вместе, и Риксор схватил Кайона за руку, улыбаясь с теплотой и привязанностью. Она помнила времена, когда ее кузен смотрел на нее так же, но теперь его единственная и вечная верность принадлежала лишь Кайону.
За каждым местом, где должен был сидеть знатный гость, развевался его гербовый штандарт. Два пустых места за столом Риксора украшали зелено-золотые цвета Клементии.
— Мы слишком привлекли внимание, — прошипела она. — Как ты скроешься и устроишь засаду прямо у него под носом?
— Нет, это идеально. Ты сдержала обещание и доставила меня вплотную.
Трои галантно усадил ее, и она оказалась рядом с Кайоном, а Трои и Риксор — по другую сторону. Волосы на ее руках встали дыбом. Если они с Трои выживут, у нее будет лучший вид в зале, когда он прольет кровь их врагов на красивые скатерти.
Как только последние гости заняли свои места, семь закутанных в капюшоны фигур вошли в банкетный зал и заняли позиции по периметру комнаты. Синее пламя, украшавшее их белые одежды, заставило живот Селандин сжаться. Этот символ был выжжен в ее памяти долгими часами ее суда.
Двери банкетного зала захлопнулись с оглушительным грохотом, и она вздрогнула на своем месте. Стражи Риксора заблокировали выход.
Кайон привел Инквизиторов, и она с Трои оказались заперты внутри с ними.
Глава 10
Ауры огненных магов в комнате заставляли Селандин покрываться мурашками. Что они здесь делали?
Трои взял ее за руку.
— Дорогая, ты все еще плохо себя чувствуешь? Ничего страшного, если мы уйдем.
Она прочитала между строк. Они пришли к одному и тому же выводу: теперь они слишком сильно уступали в численности, и единственным вариантом было отступление.
Она прижала руку ко лбу.
— Боюсь, что да. Передай, пожалуйста, хозяину вечера, что мы вынуждены удалиться.