Последний Инквизитор продолжал идти вперед, посылая частые всплески огня в сторону Трои. Он снова взлетел. Недостаточно быстро. Когда один язык пламени рванулся к Селандин, он развернулся и принял удар на себя.
Боль, не похожая ни на какую другую, пронзила его кожу и жгла вены. Он так сильно сжал челюсти, что казалось, его клыки вот-вот сломаются. Он направил всю свою ярость в заклинание и вытянул из себя грубую целительную силу. Его магическая способность подпитывала его врожденную Гесперинскую регенерацию, и яд огня начал покидать его тело.
Аура Инквизитора выдала его удивление. Трои был готов поспорить, что этот храмовый служитель никогда не сражался с Гесперином, Одаренным Аполлоном и обученным боевому исцелению Рудира.
Прежде чем тот успел осознать происходящее, Трои сорвал декоративный меч со стены и запустил им в мага.
Инквизитор попытался сжечь его, но это лезвие было не столовый ножом. Наполовину расплавленный меч пронзил мага в грудь, и тот упал на колени, с криком хватая за эфес.
— Я почти закончила, — крикнула Селандин.
Трои приземлился на возвышении, прикрывая ее собой, и встал лицом к лицу с Кайоном.
— В Кордиуме остался только один Гесперин, — усмехнулся Кайон. — Ты, должно быть, Первородный Троилос, неудавшийся последователь Кроваво-Красного Принца.
— Мои неудачи существуют лишь в твоем воображении, Кайон. Я всего лишь выжидал этот миг все сто лет.
— Ты всего лишь реликт21 ушедшей эпохи, — Риксор, поигрывая клинком, медленно обходил противника. — Лишь мертвые хранят тебе верность. Солдаты, не присягнувшие моему роду, были казнены. Такова цена предательства.
Эти слова ранили Трои сильнее, чем магический огонь. Все это время он надеялся узнать, что стало с его людьми, но реальность превзошла самые горькие его опасения.
— Пора отправить тебя в могилу, где тебе и место, — прорычал Риксор.
Трои сделал выпад одновременно с броском огненного заклятья Кайона. С присущей Гесперинам стремительной грацией он увернулся и от клинка, и от пламени. Со скоростью, недоступной смертным, он обрушился на Риксора, с хрустом сломав ему запястье и на лету подхватив выпавший меч. Кайон, рыча, выстрелил огненной плетью, чтобы отсечь Трои от его жертвы.
Пока Риксор тянулся за кинжалом, а Кайон был сосредоточен на защите своего кузена, Трои шагнул. Он оказался позади Кайона, вцепился в его волосы и с силой вогнал клинок Риксора ему в спину.
Трои посмотрел в глаза Риксору над головой Кайона в тот момент, когда сердце мага перестало биться.
Из Риксора вырвался рев ярости. Трои слышал этот звук на поле боя так много раз, даже из своих уст — боевой клич по павшему брату.
— Трои! — закричала Селандин.
Двое мужчин в праздничных одеждах держали ее за руки. Пока она пыталась вырваться, Трои заметил светящиеся синие языки пламени, выжженные у них на запястьях.
Инквизиторов было больше семи, и не все они носили мантии.
— Не уходи… — крикнула она, но один Инквизитор зажал ей рукой рот.
Трои швырнул тело Кайона к своим ногам и шагнул. Как только он достиг Селандин, он почувствовал давление в воздухе от заклинания перемещения магов. Они исчезли вместе с ней у него на глазах.
Ее веретено упало на пол и покатилось к Трои, остановившись у его ног.
Ярость не вылилась в крик. Эта боль была глубже любых звуков и мыслей.
Риксор, последний выживший в этой бойне, лишь мельком увидел обнажившиеся клыки Трои — и тут же бросился прочь.
Глава 11
Шаги Риксора затихли в особняке. Величайший враг Трои уходил. Он позволил ему уйти. Кровь Кайона растекалась по помосту к упавшему веретену Селандин.
Не уходи, умоляла она.
Трои подвел ее. Ослепленный жаждой мести, он нарушил свое обещание защищать ее.
Он схватил артефакт, выпавший из ее рук, и окинул магическим чутьем все поместье. Но он не ощущал ее ауры — лишь чары огненных защит, которые медленно гасли, словно клубы дыма, на просторах опустевшей усадьбы.
Он найдет то место, куда ее увезли, и спасет ее, даже если за это его принесут в жертву в Летнее Солнцестояние.
Каким должен быть его следующий шаг? Ответ приходил в голову слишком медленно. Тело налилось свинцовой усталостью. Из груди вырвался яростный вопль бессилия. Рассвет приближался. Ему снова предстоит провалиться в забытье и часами оставаться беспомощным, в то время как Селандин будет мучиться в тюрьме Инквизиторов.
У него не было выбора. Он должен был укрыться в своем особняке и дожить до наступления ночи. Он был бесполезен для нее мертвым.