Он взял ближайший к нему кубок с вином и понюхал. Действительно, пахло так, будто его только что налили. Он сделал длинный глоток, чтобы смочить горло, но смертный напиток ничего не сделал с жжением вечной жажды в его глотке.
Трои бросил на нее сердитый взгляд.
— Если ты хочешь моей помощи в свержении Риксора, убирай свою задницу с моего места.
С полуулыбкой она откинулась назад. Только когда от гусиной ножки осталась одна кость, она встала, изящно вытирая руки вышитым носовым платком. Затем она порылась в большом коробе у своих ног, которая была переполнена прекрасными одеждами. Должно быть, она обыскала каждый сундук и гардероб в поместье. Она сошла с возвышения, с длинной веревкой в руках, и протянула ее от его плеча до запястья.
— Что, во владениях Гипноса, ты делаешь? — потребовал он.
— Снимаю с тебя мерки. — Она обошла его вокруг, натягивая шнур на его плечи. — Мне нужно перешить твою одежду, а также обновить ее по последней моде.
— Я могу вырвать глотку Риксору и в мешковине, и в бархате.
Селандин опустилась на колени у его ног и посмотрела на него.
— Ты никогда не попадешь на его летний бал в мешковине. Он состоится на седьмую ночь фестиваля Летнего Солнцестояния, так что у меня не так много времени, чтобы привести твой гардероб в этот век.
Трою следовало бы обратить внимание на то, что она проговаривается о своем плане, но пока она измеряла его ногу, ее пальцы коснулись внутренней стороны его бедра. Ее рот был на расстоянии вытянутой руки от шнурков его бриджей. Прежде чем он успел остановить это, вызванный голодом образ заполнил его разум: Принцесса Алигеры на коленях перед ним, с ее полными и румяными губами вокруг его члена.
Он поднял ее на ноги.
— Эти мерки будут бесполезны для тебя к завтрашней ночи.
Гнев вспыхнул в ее глазах, щелкая, как искры, в ее ауре.
— Отпусти меня!
Ему хотелось ее встряхнуть, но он быстро отстранил ее от себя, чтобы иметь возможность опереться бедром на ближайший стол для поддержки. Скрестив руки, он попытался выглядеть угрожающе. Он не мог позволить ей увидеть, как это небольшое усилие истощило его.
— Мои мерки изменятся. Чем больше я пью, тем больше мышц я восстановлю. Не меняй размер моей одежды.
Она сжала губы.
— Очень хорошо. Но ты будешь носить то, что я на тебя надену, без протестов. У нас нет права на ошибки.
Он усмехнулся.
— Так жемчужина Паво низведена до роли швеи. Что ты сделала, чтобы заслужить такую мстительность от Риксора?
— Я родилась женщиной. Не презирай женщин, владеющих нитью. Мы прячем судьбы всех, кроме своей собственной.
— Я никогда не питал презрения ни к одной женщине в моем доме. Все знали, что я хорошо забочусь о тех, кто от меня зависит.
Она скептически приподняла бровь.
— История запомнила тебя иначе. Все песни — о твоем проклятии, если только они не о твоих завоеваниях. Тех, что на поле боя и в постели. Похоже, все, что ты делал до того, как стать кровососущим монстром, — это дрался и трахался.
Его Гесперинская совесть снова уколола его. Как смертный, жестокие деяния Трои принесли ему только славу, как и его соблазнения. Он всем этим наслаждался. Пока не получил Дар бессмертия вместе с бременем бессмертного сочувствия.
Селандин внимательно посмотрела на него.
— Ты опять позеленел. Вот. — Она протянула запястье.
— Я не голоден.
— Ты мне нужен в форме для нашего урока танцев.
Он посмотрел на нее свысока. Макушка ее головы доставала ему до ключицы. Он не будет вспоминать, как идеально ее тело прижалось к его, пока он пил ее наслаждение.
— Мне не нужны наставления от тебя. Я прекрасный танцор.
— Ты знаешь Танец Вдовы?
Он лихорадочно пытался вспомнить любой танец с таким названием.
— Я так и думала, — заключила она. — Некоторые танцы из твоей эпохи все еще популярны, но есть много новых, с которыми ты столкнешься впервые, когда мы окажемся внутри.
— Это твой план? Мы должны протанцевать прямо на Солнцестояние Риксора и… что… убить его под взглядами менестрелей13?
— Мы должны произвести впечатление на балу, чтобы получить приглашение на праздник. Мы примем личности Принца и Принцессы Клементии, которые никогда не появляются в городе. Их не будет здесь, чтобы разоблачить нас, и никто на балу будет жаждать встречи с неуловимыми членами королевской семьи.
— Ты ожидаешь, что я буду выдавать себя за Паво? — возмущенно протестовал Трои. — И твоего мужа!
— У тебя есть идея получше, чтобы приблизиться к Риксору?