На лице Сахиила появилось выражение набожного негодования, но прежде чем он успел осудить это вмешательство, Аркио почтительно поклонился ветерану.
— Почтенный брат-сержант прав, но я могу предложить не только слова.
— Объяснись, — потребовал Рафен.
Он, не отрываясь, смотрел на родного брата, пораженный гранями личности Аркио, которых раньше не замечал.
Молодой космодесантник склонился и потянул нечто, до сих пор скрытое в высокой траве. Заскрежетав шарнирами, распахнулся служебный люк.
— Если братья одобрят, я расскажу о своей стратегии. Про путь, вступив на который, мы сможем даже при малой численности продолжить борьбу с врагами. Мы еще вырежем их сердца!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Алектус покачал головой и холодно улыбнулся.
— Ты так долго не был в настоящем бою, щенок, что твои мозги размякли?
Он встал и пошел к Аркио, словно намереваясь ударить десантника, судя по ритму шагов.
— Пока ты играл в игрушки с зеленокожими, другие сражались с настоящими врагами Империума! Вообразил, что можешь легко и смело болтать о непроверенном плане?!
Аркио пропустил оскорбления мимо ушей.
— Я с почтением выслушаю твои соображения, брат.
Алектус был старше едва ли на десяток лет и не имел ни малейших причин попрекать другого десантника молодостью. Аркио проигнорировал этот факт и позволил ему высказаться.
— Ты бросаешься словами из священного писания и думаешь, что в силах изменить ход сражения? Тебе еще многому нужно научиться.
Атмосфера в лагере накалилась до предела: давали о себе знать переутомление и тревога, которая держала выживших в напряжении.
— Так научи меня, Алектус, — ответил Аркио мягко. — Ты сказал, что сомневаешься в моей доблести и в доблести моих товарищей с «Беллуса». Но это не так. Я вижу совсем другую причину твоей вспышки — ты напуган и восстаешь против меня, а не против врага.
Лицо Алектуса побагровело от едва сдерживаемого гнева.
— Ты спрашиваешь, ведом ли мне страх? Ты смеешь?! — взревел он и грубо ткнул пальцем в сторону космопорта. — Тебя там не было, и ты не видел оружие, которое нечестивые злодеи обратили против наших братьев! Я шел в последних рядах отступающих и стоял рядом с Корисом, когда колдовской огонь поглотил всех Кровавых Ангелов позади нас!
— Я тоже, — раздался из тени голос Корвуса. — И я видел это. Прикосновение Хаоса отняло у воинов достоинство, они превратились в кровожадных зверей. Колдовство врага пробудило в них красную жажду.
Призрак генетического проклятия их ордена заставил собравшихся мужчин умолкнуть. Краска гнева сошла с лица Алектуса, и оно сделалось пепельно-бледным.
— Я боюсь, Аркио. Хотя мы противостоим тьме, пока не умрем, нет Кровавого Ангела, который бы не страшился зверя в себе… Любой, кто говорит, что это не так, обманывает самого себя. Именно это делает нас сыновьями Сангвиния. Наша сила — наша отрава…
Он покачал головой.
— От мысли, что предатели могут обратить это против нас, холод пробирает до костей.
Корвус согласно кивнул.
— Милостью Императора некоторые из нас сегодня уцелели, но увидеть такое и жить дальше…
Он содрогнулся.
Голос Сахиила напоминал низкий рык.
— Этот нездоровый лепет распространяется как зараза! Ваши братья умерли за Трон! Присоединиться к ним — вот в чем ваша честь!
— Нет, жрец, — прервал его Аркио. Он говорил мягко, но спокойная простота придавала словам силу.
Он склонил голову. В глазах читалась боль.
— Прости, что возражаю, но в произнесенном братьями нет позора. Кем бы мы были, если бы бесчувственно смотрели, как гибнут наши родные? Разве мы не более чем машины смерти в оболочке плоти?
Аркио поднял голову и огляделся; Рафен испытал почти физический шок, когда их глаза встретились. По лицу брата катились слезы.
— Я оплакиваю своих братьев. — Аркио схватил руку Алектуса и крепко сжал ее. — Я оплакиваю их и понимаю твой страх, брат, но если все так, ты должен понять мою ярость и желание покарать тех, кто перешел все границы.
Выражение лица Алектуса изменилось.
— Конечно, — согласился он. — И сердцем своим, и кровью я понимаю тебя.
Аркио посмотрел на сангвинарного жреца, и, к удивлению Рафена, Сахиил тоже кивнул.
— Мы — Кровавые Ангелы, — с чувством произнес Аркио. — Мы помечены изъяном, но, как сказал Агастес в «Багряной литании», мы не слабее от этого!
— «Черный гнев делает нас сильными, — продолжил Сахиил, цитируя отрывок по памяти. — Поэтому мы должны каждый день и всю жизнь сопротивляться его соблазнам…»