— Ты слышала меня? — повторил перс свой вопрос громким голосом.
Несчастная ничего не ответила.
— Я хочу помочь нам обоим, Мэри! — снова начал перс. — Мы можем избегнуть судьбы, которая нас ожидает!
Мэри Вуд насторожилась. Чувство самосохранения шевельнулось в ней. Она видела в глазах Абаса выражение искреннейшего участия, вновь пробуждающейся страстной любви и искреннего раскаяния; на самом же деле перс искусно притворялся, играя на страхе смерти, в котором находилась молодая женщина, поверившая в намерение прежнего возлюбленного искупить оскорбление, нанесенное ей еще так недавно.
— Что ты хочешь этим сказать? — медленно и нерешительно проговорила она.
— Я хочу спасти тебя и себя от ужасной кары, ожидающей нас не только здесь в этой варварской стране, но и в Персии. Даже если меня здесь отпустили бы на свободу, мне пришлось бы на родине понести страшное наказание за убийство моего господина, Абаса-Мирзы, двоюродного брата могущественного шаха. Ты, Мэри Вуд, была моей сообщницей, помогла мне, когда я напал на него и нанес смертельный удар!
Молодая женщина задрожала, а ее товарищ по несчастью наслаждался ее отчаянием.
Он видел, что Мэри Вуд как бы сгорала на медленном огне. Он считал это возмездием за ее предательство. Когда-то он любил ее, и только из-за нее убил своего доброго хозяина, спасшего ее от нищеты и позора. Зачем же она, не задумываясь, предала его?
— А каким же образом ты осуществишь свою мысль? — спросила она уже несколько более спокойно.
Он глазами указал на шкафы. Мэри Вуд рассмеялась.
— Ты имеешь в виду драгоценности? К чему они нам? Да будет проклят тот час, когда ты соблазнил меня этой блестящей мишурой и заставил замолчать голос совести!
— Я думал, что ты любила меня! Не по расчету!
Мэри Вуд ничего не ответила.
— Но я прощаю тебя, — продолжал перс. — Если же я домогался драгоценностей, запертых в тех шкафах, то только затем, что хотел окружить любимую женщину великолепием всего мира! Для тебя я шел на всякие жертвы, желая доставить тебе возможность изведать все наслаждения жизни, доступные лишь владетельным особам!
И снова он в душе дьявольски смеялся. Глаза Мэри Вуд наполнились слезами, скатывавшимися по ее бледным щекам. Грудь ее колыхалась.
— Замолчи, не терзай меня своими речами! Если ты можешь спасти нас, то не медли — я отказываюсь от золота, брильянтов и жемчуга, я буду служить тебе, как рабыня, целующая руку хозяина, наносящего ей удары! Но только спаси, спаси меня!
— Я так и сделаю! — ответил преступник. — Следи за моими движениями и подражай им! Наше спасение в тех шкафах!
Он медленно продвинулся по полу, с трудом поворачивая свое связанное тело и стискивая зубы, чтобы не кричать от боли, так как при каждом движении стальные оковы на руках и ногах защемляли ему кожу и мясо.
Мэри Вуд с возрастающим изумлением следила за его действиями, не понимая, чего собственно он хотел добиться. Ведь он ничего не мог сделать со связанными руками и ногами, он был так же беспомощен, как и она.
— Что же, Мэри, — воскликнул тот и остановился на минуту, — ты не следуешь моему примеру? Не доверяешь моим словам? Слушай, когда спасение будет близко и я увижу тебя рядом с собой, то расскажу в чем дело! Тогда я стану наслаждаться своей радостью, твоим восхищением! Мы освободимся от наших пут и уйдем из этой золотой клетки! Следуй за мной, дорогая!
Испытующим взором он посмотрел на молодую женщину. По-видимому, взгляд его оказал влияние на нее, так как Мэри Вуд собралась последовать его примеру.
Она напрягла все свои силы, чтобы приблизиться к нему.
Вот они уже добрались почти до середины комнаты.
Мэри Вуд находилась почти рядом с персом, и он уже имел возможность дотронуться до нее связанными руками. На секунду притворство его исчезло, и глаза его засверкали, как у кровожадного зверя.
— Она в моей власти! — подумал он. — Одним ударом стальных наручников я могу убить ее! Но нет, через несколько минут я буду у цели!
— Скорей! Скорей! — торопил он ее. — Если мы не поторопимся, то полиция поймает, нас. Ты ничего не слышала? Как будто кто-то хлопнул дверью! В коридоре, кажется, раздаются голоса?
Они оба стали прислушиваться.
И действительно, на лестнице слышался, шум голосов и громкая команда, сомнения не было, приближалась полиция.
— Ради Бога! — в смертельном страхе молила Мэри Вуд. — Поторопимся! Если ты не можешь освободиться теперь же, то мы погибли!
Перепуганная насмерть женщина подползла вслед за ним к шкафам. Они уже добрались до самого объемистого шкафа, где хранились брильянты и жемчуг.
— Абас! — торопила молодая женщина. — Что же ты медлишь? Скорее вперед, пока еще можно!
Перс засмеялся.
— Успеешь еще добраться до лучшего мира! Там царит свобода! Там будет конец всем твоим мучениям!
Она с широко открытыми глазами в ужасе взглянула на него.
У нее мелькнуло страшное предчувствие! В глазах показались красные круги, она чувствовала, что сходит с ума.
Она хотела крикнуть, но голос застрял у нее в горле, хотела уйти от того, кто собирался убить ее, но не могла.
Теперь она поняла, с какой целью он связанными руками держал ее за волосы.
Он лежал таким образом, что мог сильным ударом ног вышибить слабые подпорки, на которых покоился тяжеловесный шкаф, и уже согнул колено, чтобы увеличить силу удара, как вдруг из груди ее вырвался крик, похожий на предсмертный вой сраженной тигрицы.
В тот же момент Шерлок Холмс распахнул дверь. Громадный шкаф, стоявший рядом с дверью, зашатался.
— Бога ради! Он свалится! Держите!
По знаку Броуна пятеро полицейских подскочили к падающей железной массе.
Их крики смешались с ужасными предсмертными криками лежащей на полу преступницы и торжествующим, сатанинским смехом мнимого Абаса-Мирзы.
Шерлок Холмс с быстротой молнии оттолкнул полисменов:
— Вы с ума сошли! Дайте суду свершиться!
Не успел он произнести этих слов, как железная громада рухнула на преступную чету.
Как бы в насмешку над судьбой, из упавшего шкафа высыпались жемчуг, брильянты и другие драгоценности, вся эта мишура еще сильнее оттенила ужасную судьбу преступников, осудивших самих себя.
На другое утро к Шерлоку Холмсу на квартиру явился начальник полиции.
— Дорогой Холмс! — заговорил он. — Поздравляю вас с разоблачением этого ужасного преступления, волновавшего чуть ли не весь мир! Виновные понесут заслуженную кару. Вы премного обязали бы меня, если бы согласились и впредь оказывать нам ваше содействие!
— Я всегда и везде отдаю мои силы на служение общественному благу! — ответил знаменитый сыщик, закуривая свою любимую трубку.
Начавшимся следствием выяснилось, что весь план убийства уполномоченных Шаха и похищения драгоценностей был выработан братом Шаха Абасом-Мирзой. Об этом он сообщил Мэри Вуд, и та в сообществе со слугой Абаса Сатаром убила его с тем, чтобы воспользоваться его планом, похитить драгоценности и скрыться с ними в Америку.
В Лондоне к ним примкнули Витней и Боб Гринфильд, ничего не имевшие против убийства Абаса-Мирзы, тем более, что Сатар обещал поделиться с ними поровну.
Все было задумано и выполнено превосходно, если бы не излишняя самоуверенность Витнея, не ставившего ни во что полицию и желавшего направить Шерлока Холмса по ложному следу.
Взявшаяся выполнить это Жанна Мильфорд оказалась не на высоте этой задачи и своим визитом дала только конец путеводной нити в руки такого знатока людей и великого сыщика, как Шерлок Холмс.