Когда все приготовления были завершены, войско в виде БТГ лейтенанта Мария, усиленной 1-й Чёрной и 2-й Коршуновской эскадрильями, двинулось на юг. Вместе с войском ушёл и штаб ОК НАУД, и ремвзвод, таким образом в Рагаднаке в качестве гарнизона осталось лишь полсотни местных ополченцев.
В отличие от стремительного марша войск лейтенанта Гетайрона, 4-й Оранжевый Дуболомный батальон, будучи обременённым балластом в виде людей, еле полз. Нытик лейтенант Спарт опять гундел по этому поводу, но теперь уже в адрес высшего руководства, которое непонятно зачем тащило с собой этих кожаных ублюдков. Командир БТГ лейтенант Марий тоже недовольно роптал по поводу колоссальных временных потерь. ТМД одобрительно относился к этому нытью, так как сам разделял подобные настроения, и не только разделял, но и подогревал. А вот хитрожопый лейтенант Фивон помалкивал по этому поводу, чем вызывал недоверие в офицерской среде. Кстати, капрал Ургал тоже выражал недовольство происходящим, что находило одобрение у офицеров и делало его частью образовавшейся фронды.
А вот что касалось остальных капралов батальона: Никлона, Ойтоса и Сигилла, то вести с ними подобные разговоры было смертельно опасно даже для офицеров. Все эти капралы прошли через плен, трансформацию и обратную трансформацию. И теперь являлись не только носителями боевой ярости, но и были фанатично преданы Урфину Джюсу и не приемлели никакой критики в его адрес. Тоже самое касалось и остальных побывавших в плену капралов. Нет, оно конечно же все дуболомы любили Урфина, как своего отца-создателя (даже ТМД тут не был исключением), но у капралов к нему было отношение особое. Для этих краснодеревных богатырей Потрясатель Вселенной был богом, а генерал Лан Пирот — отцом.
А вот кому было не до интриг и критики командования, так это корягам сержанта Матана, которые, в отличие от дуболомов, были заняты реальной боевой работой. Всё дело в том, что по приказу Потрясателя Вселенной 1-я Рейдовая рота, усиленная Бревнюком, разделилась на восемь подгрупп и устроила местным повстанцам настоящий террор. Ястребы, коршуны и во́роны вскрывали засады на пути следования войска НАУД и наводили на них рейдовых разведчиков. Ну а далее коряги действовали по инструкции ПВ — со страшными криками и воплями атаковали сидящие в засадах группы партизан. Цель была не уничтожать повстанцев, а лишь запугать. Именно поэтому кого-нибудь одного из прыгунов обязательно ловили и убивали. Убивали страшно и мучительно. Убивали так, чтобы прыгун долго и сильно орал. А остальных коряги преследовали лишь с целью нагнать ещё большей жути, но при этом никогда не догоняли и давали уйти.
Надо сказать, что такая тактика имела успех — жители ущелья очень быстро пришли к выводу, что ну его в жопу этот деревянно-прыгунный отряд, пусть идёт себе куда ему надо, да и вообще, чем быстрее пришельцы и их пособники доберутся до Магдара, тем быстрее получат от него по соплям.
Однако, на этом работа птиц и коряг не закончилась. Вороны начали облетать выявленные временные поселения жителей ущелья и нести им «слово божье»:
— Эй, веррные! Покорритесь воле огненного бога Уррфина Джюса! Если покорритесь — вас ждёт его милость, а если нет, то на ваши головы падёт стррашная карра!
Однако, везде во́ронов встречали камнями, а двое из них вообще докаркались, схлопотав арбалетные болты. За гибель птиц прыгуны заплатили страшную цену — каждое поселение, убившее во́рона, атаковали коряги и забили камнями по пять человек. А далее началась охота на все поселения горцев, до каких можно было дотянуться. С жуткими криками рейдовые разведчики обрушивались на стоянки. Причём, орать коряги начинали ещё издали, дабы дать возможность самкам марранов эвакуировать детей, чтобы те не попали под камни. Да и стреляли рейдеры лишь с максимальной дистанции и совершенно неприцельно, так как цель не стояла кого-нибудь убить. Всё, что требовалось от бойцов сержанта Матана, это напугать прыгунов и заставить их мигрировать на юг в сторону Мёртвого леса. Хотя, случайные жертвы при подобной тактике тоже были, но именно, что случайные — ибо специально никто никого убивать не хотел. Ну а то, что какой-нибудь прыгун подворачивался под брошенный камень — тут уж ничего не попишешь, тем более, что коряги же им кричали — «бегите, бегите», и не только кричали, но и давали убежать. Однако, прыгуны вскоре поняли, что когда появляются злые деревяхи и начинают орать, то лучше всего уйти, а не вступать в перестрелки.