Расстреляв все запасы камней, гренадёры завертели головами в поисках того, что же ещё такое можно кидать во врага. Капрал Сигилл уже хотел было отдать команду «вперёд» и присоединиться к атаке сапёров, как в дело вмешался его комбат…
Хотя лейтенанта Мария отстранили от командования операцией, однако от командования батальоном его никто не отстранял.
— Девятнадцатый и двадцать первый взвода, за мной! — проорал комбат-4 и бросился к левой стене.
Гренадёры и драбанты устремились за своим командиром. Подбежав к стене, Марий взревел, указывая пальцем на драбантов:
— Сигилл! Дезертиров за стену! Дезертиров, сука, за стену!
С яростным воем и улюлюканьем гренадёры начали хватать драбантов, раскачивать их, и перебрасывать через стену.
Конечно же, в своём обычном состоянии гренадёры вряд-ли смогли перебросить через крепостную стену тяжёлых дубовых гигантов. Однако, под воздействием боевой ярости силы у сосновых громил прибавились в разы. И вот первый драбант взмыл в воздух и перелетел через стену. Следом перелетел второй…
Капрал Ургал не поддался панике и один оставался на поле боя. А впоследствии, плюнув на свой ссыклявый взвод, присоединился к лихой атаке сапёров. Однако, увидев, как его бойцов перебрасывают за стену — со всех ног ломанулся к месту событий, горланя при этом во всю глотку:
— Меня! Меня за стену! Меня, суки! МЕНЯ!!!
И вскоре желание командира 21-го взвода было исполнено. И взлетев в воздух, счастливый от возможности реабилитироваться, капрал взревел:
— Всех перережу! Всех перережу! Ура-а-а-а!
— Ура! — подхватили стоявшие под градом камней и бросавшие драбантов, гренадёры.
— Ура! — подхватили взмывающие в воздух драбанты.
— Ура! — заголосили коряги, которые полностью игнорировали пращников, а вот арбалетчиков сразу же накрывали метким огнём.
— Ура! — взревели обезумевшие от ярости сапёры.
— Ура! — прогрохотал Прапорщик Бревнюк и повёл к стене своих ремонтников, некоторые из которых тоже впали в состояние боевой ярости.
Не все драбанты удачно пережили полёт. Двоих их них гренадёры, не рассчитав траекторию полёта, впечатали в стены, и теперь эти два бедолаги были утрачены как боевые единицы и нуждались в капитальном ремонте.
Вслед за драбантами через стену полетели ремонтники Бревнюка. Когда же последний ремвзводовец с криком «ура» взмыл в воздух, Бревнюк направлялся в сторону ворот. Почему именно к воротам? Да потому, что прапорщик — это вам не говно какое-то, что бы им кидаться! Понятно, да? Вот то-то и оно!
Вслед за ремонтниками через стену полетели коряги, во главе с сержантом Матаном. Когда же все рейдеры оказались за стеной, капрал Сигилл повёл своих гренадёров к центральной башне.
Перелетевшие за стену дуболомы и коряги устроили прыгунам настоящую бойню. А капрал Ургал, собрав вокруг себя пятёрку своих драбантов, бросился пробиваться к воротам.
Что же касается самих ворот, то они трещали под яростными ударами дорновского шестопёра и топоров обезумевших сапёров. И если бы не стена брёвен, то ворота бы уже рухнули под напором деревянных берсерков. Однако, и стена не могла держаться вечно…
Какое-то время стена бы ещё удержалась, но тут к ней пробился Ургал со своими громилами. Дубовые гиганты выворотили пару столбов и стена брёвен осыпалась. А буквально через пару секунд, ворота слетели с петель и Толковый Майор Дорн в окружении ревущих сапёров ворвался в крепость.
* * *
Капрал Ургал был абсолютно прав — Урфин действительно внимательно наблюдал сверху за сражением. И не только наблюдал, но и злорадно ухмылялся…
Всё дело в том, что его деревянное офицерьё вбило себе в головы, что они — военная каста, а он — штатский. Нет, они конечно же почитали его, как своего создателя и повелителя, однако при этом в их среде бытовало мнение, что военная элита — это именно они, а Потрясатель Вселенной, при всём его величии, это всё-таки человек гражданский, и поэтому офицеры смотрели на него с некой долей высокомерия.