Деревянная Армия была на полпути от уничтоженного посёлка до Марранюрта, когда к Древоделу прибыл ворон.
— Повелитель, я Крыло-11. Послание Мельника — Древоделу.
Крылатый посланник доставил записку от мастера Аргута, который хотел показать всей НАУД, что он не далеко не тыловая крыса, а равный со всеми боец.
Урфин задумался. Аргут был слишком ценен, и рисковать его жизнью совершенно не хотелось. Однако и ссориться со столь нужным для дела человеком ПВ тоже не хотел, да и по-человечески прекрасно понимал мастера. Конечно же, его диверсия против артиллерии противника стоила выигранного сражения, и возможно даже не одного, однако, это всё было далеко — в стране Мигунов. Конечно все наудовцы относились с уважением к Аргуту, но он сам из-за сидения в тылу чувствовал некую свою ущербность, и именно поэтому хотел показать коллективу, что способен на гораздо больше. Принимая внутреннее состояния инженер-лейтенанта, Урфин дал добро на проведение операции.
* * *
Огромная чёрная туча поглотила Луну и мир накрыло непроницаемой ночной мглой. Тёплый как парное молоко ночной воздух колыхнул еле слышный шелест хлопающих крыльев. Это за ленту реки ушла сова Мидея (Шелест-1) и две её подручные. Через пять минут из-за реки раздалось:
— У-у, у-у, у-у-у.
— Шелест-1 передаёт, что всё в порядке. Ваш выход, мичман, — произнёс филин Освальд, сидевший на плече мичмана Дубины.
— Навались, братва, — деревянный флотоводец махнул рукой.
Вёсла ударили по воде, и «Дуболом» направился к противоположному берегу реки. Боевая ладья буксировала за собой баркас «Лютый». Именно в этом баркасе и находилась диверсионно-штурмовая группа инженер-лейтенанта Аргута. Не доходя 30 метров до берега «Дуболом» развернулся бортом и встал на якорь. Далее к намеченной цели, коей была верфь города Ивы, направился баркас «Лютый». Подойдя к причалу, из баркаса высадились семь чёрных дуболомов и четверо пластунов. Естественно, пластуны были в черной форме, и их роль в операции была главной. Возглавлял пластунов инженер-лейтенант Аргут, и вместе с ним был опытнейший капрал Бод, а также двое бывших каторжан. Вооружены пластуны были только ножами и короткими мечами.
Группой дуболомов руководил лично сержант Арум, вооружённый тесаком Людоеда. Вместе с сержантом силовое прикрытие ДШГ осуществляли ещё два его бойца, сжимавшие в руках топоры на длинных рукоятках. Остальные четверо дуболомов несли на себе груз зажигательной жидкости.
Пока Арум со своими топористами внимательно сканировали местность, пластуны и их деревянные помощники рассредоточились по верфи. Когда диверсанты залили жидкостью все намеченные цели, то подняли вверх руки. Увидев сигнал, сидящая на крыше недостроенного пакгауза сова Мидея вышла в эфир:
— У-у.
Получив звуковой сигнал, деревянные морпехи двинули к баркасу. Однако, достигнув судна, дуболомы не стали осуществлять погрузку, так как взойти на борт они должны были только после пластунов.
Четыре огнива высекли искры, и кромешную тьму вспороли языки пламени. Пока люди и дуболомы грузились на борт баркаса, пламя разгоралось с яростью степного пожара. В это самое время из-за тучи вышла некому уже не нужная Луна — света теперь и без неё хватало.
Деревянные корабельные пехотинцы, подгоняемые сержантом Арумом, навалились на вёсла. Баркас, набирая хорошую скорость, проследовал мимо «Дуболома» и направился к своему берегу. Хлопая крыльями, вслед за баркасом потянулись и совы. А вот боевая ладья осталась на месте. Теперь настала очередь «Дуболома» дать свой первый бой.
Верфь с корпусами строящихся мастерских, а также пакгауз, очень неплохо разгорались. Вскоре раздались крики, и на пожар кинулись люди. И гражданские и морпехи хватали багры, вёдра, лопаты. Одни кинулись к ящикам с песком, а другие ломанулись к воде.