— В строй, уроды! В стой, сука! — взревел капитан Балген.
Штатовцы, уже не скрываясь, палили из карабинов. Однако дуболомы не обращали внимания, как и на те пули, что со свистом пролетали мимо, так и на те, что впивались в корабль, либо в их деревянную плоть.
Тем временем, на подмогу атакующей группе бросились оставшиеся морпехи. Кто-то из них тащил снятые двери, кто-то оконные наличники, кто-то доски, кто-то всевозможные корыта и прочую дребедень, которую можно было использовать, как укрытие.
Видя, что теперь пробить строй одними только стрелами будет проблематично, мичман рявкнул:
— Поднять якоря! Первая смена — на вёсла! Остальным — к бою! Идём на абордаж!
— На абордаж!!! — взвыли дуболомы.
— Всем назад! Занять ближние здания! Шевелись, шевелись, сукины дети! — блажил капитан Балген.
«Дуболом» снялся с якоря и направился к берегу. Набрав ход, боевая ладья внезапно отвернула от намеченного курса и стала разворачиваться. Совершив разворот по большому радиусу, «Дуболом» лёг на обратный курс.
Верфь и прилегающие постройки яростно полыхали, выбрасывая вверх снопы искр. Стоявшие на корме лучники дали последний навесной залп через пламя горящей верфи.
— Эй, а как же абордаж?! — прокричал храбрый лейтенант Стенк.
— Крысы сухопутные, да, что вы понимаете в военно-морском юморе! Дрисня вы трюмная под солидолом!
— Эй, чмошники, ещё увидимся! — весело хохотнул капрал Бефар.
— Йохайды! — гаркнул мичман Дубина.
— ЙОХАЙДЫ!!! — рявкнули в ответ деревянные матросы.
Глава 15 Несокрушимая и деревянная
Ну что, дружище, посмотрим, что там в замке у шефа?
— Что насупился, Толстожопый? Скучаешь по Повелителю?
— А ты не скучаешь?
— Эх… Вся душа изболелась, я-не-я.
— Тебе обидно?
— Ну… Батяне, конечно же, виднее, где нас использовать… Но правда обидно, Толстожопый. Карфакс этот… Не, парень он правильный, но вот не наш, скажи же, Толстожопый, не наш?
— А вот скажу, Чумадан, скажу, — сидя на толстой жопе, медведь с чувством рубанул лапой, — не наш он! Не наш!
Забравшись на верхний ярус, два кореша давно уже перестали наблюдать за жалкими потугами дуболомов штурмовать Замок Гуррикапа (ну или просто — Замок) и увлеклись беседой.
— Вот и я про то же, Толстожопый! Ну он конечно же летает гораздо лучше, чем я. Тут никто не спорит. Вот только я за Батяню любому пасть порву, а за Карфакса я такого не скажу. Не уверен я в нём! Вот в тебе, Толстожопый, уверен, а в нём нет! Да у него же по глазам видно, что мы все ему чужие. Поэтому, какой толк с того, что он лучше летает — если он чужой? Да, Крокодрон так высоко не порхает. Зато Крокодрон надёжен, как лом! Эх, знал бы ты, Толстожопый, нас с Батяней в таком молотило — тебе и не снилось…
При этих словах у Топотуна отвисла чавкалка и глаза полезли из орбит. Поняв, что сморозил ерунду, птерокодил начал мазаться:
— Ну это, братан, признаю — погнал я чутка.
— Херасе, чутка?! Не снилось мне… Да это нас с Повелителем молотило в таком, что тебе и не снилось, Летучий Чумадан!
— Ну ладно, братан, извини! Конечно — тебя тоже молотило — мама не горюй! И тебя молотило, и меня, и Шпингалета, и Гамоку…
— Вот только они с Повелителем, а мы здесь…
— Ну так, за дураками деревянными тоже пригляд нужо́н. Вот Батяня нам и доверил.
— Сам себя успокаиваешь, — проворчал Топотун.
— И сам себя, и сам тебя… , — Крокодрон тяжело вздохнул.
Топотун тоже тяжело вздохнул и высунулся из окна, чтобы лучше видеть, как под стенами возятся дуболомы.
А дело было так… Перед тем, как отправиться в Марраностан, Урфин и его команда завершили изготовление 5-го батальона дуболомов. Точнее, личного состава батальона. На данный момент это было всего лишь четыре взвода — ничем, кроме цвета, между собой не связанные. Введению в строй 5-го батальона помешало отсутствие комбата, которым должен был стать лейтенант Спарт (который сейчас находился в командировке в горах Марраностана), а также полная необученность рядового и командного состава.