По плану операции, составленному лейтенантом Марием, первый ход был за корягами. Сержант Матан лично повёл в бой 1-ю Рейдовую Роту. Задача коряг заключалась в проведении разведки боем, что они и начали осуществлять.
Задорно прыгая, рейдеры носились вокруг стен крепости. Скачущие коряги всячески оскорбляли обороняющихся и стреляли из пращей. Вот только, все попытки деревянных разведчиков плеваться фекалиями и кидаться камнями ни к чему не привели. От камней прыгуны укрывались щитами, а словесностные атаки разбивались об совершенно нетипичную для вспыльчивых горцев толстокожесть.
Всё-таки генерал Магдар не зря нашил лампасы на свои козлиные штаны. Командующий АСМ дураком не был и очень быстро учился воевать. И все необходимые выводы из обороны Тумаба он сделал.
Именно поэтому разведка боем 1-й Рейдовой Роты закончилась провалом. Мало того, что никто из защитников крепости не пострадал от обстрела, так ещё и противник совершенно никак не отреагировал на ложную атаку и не выдал никакие свои секреты и скрытые огневые точки. Правда, во́роны докладывали об расположении всех баллист и отрядов стрелков, а также обо всех группах огнемётчиков и всех точках изготовления горючей смеси (хотя тут по дымам и без во́ронов было всё понятно), и, казалось бы, что никаких сюрпризов быть не может, но тем не менее лейтенант Марий чувствовал, что генерал Магдар приготовил ему какой-то подлый сюрприз.
Но особо расстраиваться комбат-4 тоже не стал и продолжил операцию. План был прост, как бревно. Сейчас должна была наступить очередь 16-го Сапёрного взвода капрала Ойтоса. Именно эти сапёры занимались изготовлением тарана. И сейчас капрал Ойтос должен был разжечь в своих бойцах Боевую Ярость и бросить их на ворота. Следом за сапёрами должны были выдвигаться гренадёры, чьей задачей было ведение огня по защитникам воротной башни. Прикрытие флангов ударно-штурмовой группы возлагалось на 1-ю Рейдовую Роту. Коряги должны были вести огонь по прилегающим к воротной башне секциям стены. Сапёры 15-го взвода должны были обеспечивать боеприпасами гренадёров, а драбанты находится в резерве и ждать падения ворот.
Всё было просто, как всё гениальное. И даже Толковый Майор Дорн с одобрением смотрел на комбата-4. Но тут в ситуацию вмешался командир драбантов капрал Ургал. Взводный-21 настраивал на том, что именно его бойцы должны атаковать ворота. Конечно же главной причиной подобной инициативы было желание реабилитироваться за провальные действия взвода при штурме Тумаба. Ургал не мог себе простить тот факт, что его бойцы бежали под залпами огненных стрел, что в итоге привело к тому, что лейтенант Марий был отстранён от командования операцией. Конечно же, впоследствии озверевшие гренадёры перебросили драбантов и самого Ургала через стену. И в итоге именно 21-й взвод пробился к воротам и открыл путь в крепость для остальной группировки. Можно было сказать, что драбанты тем самым себя реабилитировали, однако капрал Ургал считал иначе. Командир драбантов понимал, что он подставил своего комбата, и теперь был намерен исправить ситуацию, а также смыть пятно позора как со своего взвода, так и со всего батальона. К тому же, Ургал очень грамотно аргументировал своё предложение. Во-вторых — драбанты были сильные, и им проще было разбить ворота тараном (подробное утверждение было спорным, поскольку, охваченные Яростью сапёры как минимум не уступили бы в силе громилам Ургала, а скорее даже превосходили бы). Во-вторых — в случае падения ворот драбанты сразу бы перешли в атаку, а не выдвигались бы из глубины боевых порядков БТГ, тем самым выиграв время. Этот аргумент был гораздо весомее, чем первый. Ну и в-третьих — при таком раскладе обеспечивать боекомплектом гренадёров теперь могли два взвода сапёров, что позволило бы увеличить темп ведения огня. Лейтенант Марий согласился с подобной аргументацией, а Дорн отметил для себя толкового и инициативного капрала. От внимательных глаз Ургала не укрылось одобрение его действий со стороны Мария и Дорна, и он с довольной рожей приступил к выполнению боевой задачи.