Как известно, через несколько часов после падения Карфакса, дуболомы выстроились на недосягаемом для баллист прыгунов расстоянии и начали горланить свой любимый саундтрек: «Наш Урфин — молодец!». Естественно, в данной ситуации это вызвало приступ истеричного хохота у всех защитников Марранюрта.
Честно говоря, если бы дуболомы пошли в атаку именно в этот момент, то они легко взяли бы крепость, так как её гарнизон пришёл в полную небоеготовность, поскольку катался по полу и дико хохотал, аж с завыванием, подвывом и слезами. Однако, НАУД не воспользовалась такой шикарной возможностью…
Дело шло к вечеру, и марраны намыливались
отмечать победу под задорный аккомпанемент дуболомов. В общем, нажарив мяса, прыгуны начали «вотка пит — земла валяса».
Веселье продолжалось до самой ночи. Прыгуны пили, жрали, пели, плясали, ржали и прыгали (кто не скачет — не марран).
А дуболомы весело горланили свою любимую кричалку про Урфина. Всем было не скучно и очень позитивно.
Когда на горную страну опустилась ночь — дуболомы добавали разнообразия в свой репертуар. Эот Линг ударил в барабан. И под этот аккомпанемент взвыл лично Толковый Майор Дорн, а остальные дуболомы тут же подхватили:
Письма нежные очень мне нужны,
Я их выучу наизусть,
Через две зимы, через две весны
Отслужу, как надо, и вернусь…
Ладно, ладно (не надо сразу тапками кидаться), шучу. Под барабанный бой из черноты ночи загрохотало:
Пусть говорят: «Не время для пехоты»
Её часы давно, мол, сочтены!
Но наши деревянные дивизии и роты
Покажут вам, на что они годны!
Урфин Джюс!
Мы ждём мановенья руки!
Урфин Джюс!
Кто может бежать — беги!
Урфин Джюс!
И ярость кипит под корой!
Урфин Джюс!
Мы за тебя горой!
Бухие прыгуны радостно взвыли. Песня им явно вкатила, и некоторые из них даже начали пытаться подвывать в ритм. Другие махали тарой с бухлишком и недообглоданными костями и весело орали со стен:
— Какой харощий пэсня, э! Слющий, дарагой, харащо пэль! Уасья, иды сюда, да! Щащлик-мащлик, щигидым-пигидым, шельме-бешельме!
Дуболомы оценили восторг зрителей и добавили перчику в представление. Первый Барабанщик стал отбивать атаку. БТГ Мария рванула в бой. Пользуясь темнотой, гренадёры спокойно вышли на огневой рубеж и открыли шквальный огонь. Две баллисты, а также часть их пьяных расчётов были сметены градом камней. Остальные артиллеристы, несмотря на серьёзную степень опьянения, бросились укрывать орудия от невидимого противника.
На стенах и башнях Марранюрта творился полный бедлам, бардак, хаос и дурдом… Пока артиллеристы перетаскивали свои три оставшиеся баллисты (те стреломёты, что находились на вышках внутри крепости, были вне досягаемости камней деревянных гренадёров) за зубцы, офицеры Магдара пытались хоть как-то организовать лучников. Вскоре первый нестройный залп горящих стрел вспорол ночную мглу и бессмысленно растаял во мгле. Затем залпы стали более плотнее и организованнее. Сотни горящих стрел красиво сыпались со стен огненным дождём. Этот самый огненный дождь отогнал от стен имитирующих атаки сапёров и драбантов. Бившие со стен лучники, хоть и не могли добить до гренадёров, однако высветили их позиции. Таким образом, расчёты баллист могли вытащить свои машины из укрытий и открыть прицельный огонь.
Имея категорический приказ Потрясателя Вселенной о запрете вступления в огневой бой с баллистами, капрал Сигилл отвёл своё подразделение на 30 шагов, в результате чего 19 взвод скрылся в непроглядной тьме.
С двух ближайших к северной стене вышек, по высокой баллистике взлетели два длинных горящих снаряда. Пролетев по высокой дуге, огненные копья вошли в землю далеко за стеной, однако позиции гренадёров не выявили.
Защитники Марранюрта периодически бросали вниз всякую горящую хрень, дабы избежать внезапного появления противника под стенами крепости.
А тем временем, исчезнувший в ночной мгле 19-й взвод продолжал вести беспокоящий навесной огонь. И продолжал он его вести ровно до той поры, пока не израсходовал весь боекомплект.