Елена хихикнула от восторга, когда Иштван протянул ей бокал палинки. Кейден по-прежнему не двигался, наблюдая за каждым движением своего отца, своей будущей мачехи и нами. Всего на секунду он встретился со мной взглядом, словно нуждался во мне. Проблеск связи, заложенный в нашей ДНК, инстинкт всегда искать друг друга. На мгновение я почувствовала, что мой старый друг рядом.
Львиный рев вернул мое внимание к клеткам. С тиграми, кабанами, львами и медведями внутри.
Иштван наконец-то понял, что мы не станем биться друг с другом, и изменил правила игры так, чтобы мы не могли протестовать. Он вывел на поле противника, чтобы у нас не осталось другого выбора, кроме как сражаться.
Чтобы выжить, животным не нужно было разрушать душу и пробуждать свои низменные инстинкты. В отличие от нас.
Убей или будешь убить.
Толпа солдат радостно зааплодировала, когда металлические двери с лязгом отворились, выпуская на свободу диких, оголодавших зверей.
Я резко выпрямилась, и страх пронзил меня насквозь, перекрывая доступ воздуха в легкие. Уорик с трудом поднялся на ноги; он был немного сильнее, чем когда вошел сюда, но все равно выглядел слабым. Мы оба наблюдали, как десятки хищников покидают свои клетки.
Мы были ранены, истощены и беззащитны. Легкая добыча.
Я посмотрела на своих друзей, которые инстинктивно собрались вместе. Безопасность в численности. Иногда так оно и было – когда нужно вместе возводить защитную стену. Но случались моменты, как сейчас, когда это делало вас уязвимыми, и противнику было проще окружить вас и атаковать. Однажды Иштван продемонстрировал нам с Кейденом это на примере игры в бильярд. Если шары собраны в пирамиду, их проще разбить одним ударом, но когда они разлетаются по столу, то приходится бить каждый по отдельности. И сейчас мы были для животных той самой пирамидой.
Уорик зарычал рядом со мной, и я без каких-либо слов поняла, что он думает о том же. Мы были единственными оставшимися в живых, кто сражался на Играх, кто разбирался в стратегии выживания.
В искусстве войны.
– Разделитесь на пары, – выкрикнула я, размахивая руками. – Найдите все, что можно использовать в качестве оружия и щита.
Никто не колебался, услышав мой приказ. Они приняли предложенную тактику и бросились в разные стороны, сразу сбивая с толку животных, которые вертели головами в поисках слабого звена.
Я осматривала арену, выискивая взглядом все, чем можно было обороняться. Громогласный рев разнесся по огромному пространству, болезненно отдаваясь в моих ребрах. Тигры отреагировали первыми, вонзая когти в ближайших жертв.
– Туда, – прохрипел Уорик сквозь распухший рот, направляя меня к факелам на внешней стороне ворот. Когда-то мы использовали их, чтобы сражаться друг с другом на Играх в Халалхазе.
В Верхазе мы держались вместе.
– Залезай на клетку, – крикнул Уорик, выдергивая факел из держателя.
Когда я повернулась, мельком увидела, как на меня что-то прыгнуло – большая черно-оранжевая масса врезалась в меня, вонзаясь когтями в кожу. Тигр повалил меня на землю, придавив своим весом.
Люди считают львов самыми мощными животными, но таковыми на самом деле были именно тигры. За счет уплотненной мышечной массы и ловкости они были гораздо более агрессивны и быстрее.
Я отключилась от мучительной боли, пронизывавшей меня насквозь. Адреналин и ужас взяли верх, когда зубы впились мне в лицо, а когти – в плоть.
– Брексли! – Я услышала, как внутри меня ревет голос Уорика. Ярость и страх за меня вытеснили его собственную боль, и он направил свою энергию в меня.
Из моего горла вырвался крик, и я врезала кулаком тигру в горло, а затем по глазу. Зверь заскулил, когда Уорик обжег его тело пламенем факела.
С рычанием животное отпрянуло назад, защищаясь, и начало отступать. Уорик схватил меня за воротник и рывком поставил на ноги.
– Давай!
Я с трудом встала на ноги, пытаясь не задумываться о ранах и сломанных костях. Я была жива, а этого уже достаточно, чтобы продолжать бороться.
– Залезай! – Уорик подтолкнул меня на вершину клетки и забрался следом. Кровь из ран, оставленных кошачьими когтями, пропитала мою робу, превратив серый цвет ткани в грязно-коричневый. Мое тело дрожало от адреналина, боли и страха. На арене бушевал хаос, рев и крики пробирали меня до костей. Я не могла оторвать взгляд от своих друзей.
Скорпион, Ханна и Мэддокс залезли на клетку напротив нашей, прижавшись спинами к друг другу, и отбивались от зверей. Кек и Лукас сидели на другой немного дальше, а Киллиан, Слоан и Рози забрались на одну из клеток с другой стороны от нас.