Во мне ничего не осталось. Я израсходовала все силы.
Я не чувствовала ни Уорика, ни Скорпиона, наша связь притупилась, но все равно попыталась ощутить хоть что-то.
– Давай… – проворчала я, заставляя магию пробудиться. Но это было подобно скручиванию сухой тряпки в надежде выдавить каплю воды. От паники и горя по моему лицу стекали горячие слезы. – Пожалуйста… – умоляла я, пытаясь снова и снова, но ничего не получилась. Я чувствовала, что он ушел.
Я опоздала. Мэддоксу уже не помочь.
– Нет, нет, нет! – прорычал Скорпион и, когда увидел мое убитое состояние, гневно выпалил: – Попробуй еще раз!
– Мне жаль… – прохрипела я, опустив плечи.
Гнев Скорпиона сменился невыносимой болью, когда он переключил внимание на своего друга. Его агония от потери близкого товарища – брата – прорвалась наружу и захлестнула меня.
– Мне так жаль. – Я чувствовала себя такой бесполезной, виноватой в том, что не смогла спасти его, что все они оказались здесь из-за меня. С того самого дня, как я появилась на их базе, они знали только смерть, потери и боль.
Скорпион согнулся над Мэддоксом, безмолвно горюя, отчего мне стало в разы хуже. Птичка и Уэсли, оставшиеся из их группы, окружили Скорпиона, оплакивая еще одну потерю. Очередного павшего товарища.
Холодные колючие взгляды царапали мою шею, разрывая маленький пузырь, в котором я пребывала. Нахлынула волна страха, осознание того, что за каждым моим действием наблюдали.
Повернув голову назад, я посмотрела на Иштвана. Пронизывающий взгляд генерала прожигал меня насквозь. Его челюсть была сжата, плечи напряжены.
Черт.
Я медленно встала на ноги и повернулась лицом к собравшимся на балконе. Они видели и испытали на себе мою магию. У меня не было объяснения, почему все животные погибли, в то время как большинство моих друзей поднимались с земли, отряхиваясь. Потрепанные боем, но живые и невредимые.
На лицах Леона, Сони, Йэна и Елены читался ужас.
Кейден выглядел растерянным, почти обиженным, как будто я предала его.
Иштван уставился на меня, ни одна эмоция не выдавала его чувств, что было хуже, чем страх остальных. Страх был естественной реакцией. Но он рассматривал, изучал и оценивал меня, как подопытную.
Я видела, как мысли крутятся в его голове, пока он собирает полученную информацию в единую картину. Затем он сделал нечто такое, от чего все внутри меня заледенело. Иштван рассмеялся, запрокинув голову назад. Хотя в смехе не было слышно искренней радости. Лишь расчет. Контроль.
Его голубые глаза нашли мои, и он резко стал серьезным.
– Моя дорогая, ты продолжаешь удивлять меня. – Он несколько секунд изучал меня, не оставляя ни намека на то, о чем на самом деле думает. – Видимо, мне стоило прислушаться, когда доктор Карл сказал, что ты другая, что после возвращения ты изменилась и перестала быть человеком.
Я вспомнила про записку доктора Карла, приложенную к файлам, которые обнаружила в кабинете Иштвана несколько месяцев назад.
«Ни один человек не сможет выдержать и половины. Мисс Ковач должна быть мертва. Но у нее нет даже признаков отказа органов. Напротив, она выглядит здоровой и сильной. Нам надо поговорить наедине. Этому может быть только одно объяснение».
Присмотревшись к Иштвану, я поняла, что он не был шокирован или напуган увиденным. Он словно ожидал этого. Желал.
От ужаса мой живот сжался.
– Недавно мне передали, что тебе ежедневно давали таблетки под присмотром Киллиана. – Иштван приподнял седую бровь, взглянул на Киллиана, на меня. – И они не повлияли на тебя.
«Откуда он знает?» Но прежде, чем я успела закончить мысль, мое внимание привлек Йэн. Медленная, самодовольная улыбка заиграла на его губах, когда он с радостью принял похвалу. Конечно. Только он мог рассказать Иштвану. Ведь он находился там все это время, видел, слышал все, что касалось экспериментов.
– Я вспомнил, из какой партии ты их украла. – Иштван посмотрел на меня и своего сына, давая понять: он знает, что я действовала не в одиночку. – Ты знала, что партия направлялась к Леону. – Иштван указал на премьер-министра. – Каждый солдат погиб. Мучительной, жестокой смертью. Как и все подопытные Киллиана. Кроме тебя. – Его обвинение повисло в воздухе. – Из всех испытуемых ты единственная, кто выжил. Почему? Почему ты тогда не умерла, как остальные? Просто повезло?
Иштван склонил голову, изучая меня.
Я молчала, моя грудь вздымалась и опускалась. Иштван решил, что таблетки наделили меня силой фейри. На самом деле я всегда была такой, именно поэтому таблетки и не убили меня.