Я тихо вскрикнула. И почувствовала облегчение. Счастье. Она была слабая, едва ощутимая, но этого хватило, чтобы понять: связь возвращается. Я со всей силы вытолкнула свою тень к нему. Чтобы всего секунду побыть рядом с ним.
Уорик прижимался к стене, откинув голову так же, как и я. Его глаза были закрыты, а на его губах играла улыбка.
Он резко открыл глаза, словно почувствовал меня.
– Можешь приступать возвращать долг, как только будешь готова. – Приподняв бровь, он указал на свой член.
Мгновение, и я снова оказалась в своей камере. Связь была не настолько сильна, чтобы удерживаться долго.
– Или надеешься на секс втроем? – прохрипел он, поглаживая мой палец.
– О, значит, ты не против, чтобы я привела Скорпиона? – Я повысила голос, в котором звучало радостное ликование, и ухмылка расцвела на моих губах.
Он больно ущипнул меня за руку.
Я рассмеялась.
Уорик вцепился в мои пальцы прежде, чем я успела выдернуть их из его хватки.
– Думаешь, это смешно, Ковач?
– Нет, я более чем серьезна. Он действительно горяч.
Легенда зарычал, сильнее стиснув мои пальцы. Мы оба знали, что я лгала. Третьего никогда не будет.
– Все твои парни вместе взятые не сравнятся со мной.
Ну разве он не прав?
– А все твои древесные фейри, сирены и змеи-оборотни даже не смогут конкурировать со мной.
– Как будто я не знаю, – фыркнул он. – Ты повесила мне на шею гребаный поводок, и я не то чтобы не хочу этого и меня все устраивает… Я нуждаюсь в нем.
Я нахмурилась.
– Я не держу тебя на поводке. Ты свободен, Волк.
В тот момент, когда последнее слово сорвалось с моих губ, я почувствовала, как мое тело напряглось, а перед глазами появилась картинка: мы вместе, а вокруг нас кровь и резня.
Серая.
Волк.
Уорик сжал мои пальцы, словно увидел то же самое.
– Ковач.
Покалывание пронеслось по моему бедру, когда легчайшее прикосновение скользнуло по моим складочкам.
– Черт. – Моя спина выгнулась дугой, и я хватала ртом воздух, вцепившись ногтями в костяшки его пальцев.
Уорик издал звук, полный томного желания.
Плотского.
Тень Уорика легко обхватила меня за бедра, раздвигая их в стороны, и прошлась языком по мне. Даже намека на прикосновение хватило, чтобы мое тело отреагировало горячей пульсацией. Я вцепилась в его реальную руку и закрыла глаза, чувствуя, как жар растекается по венам, соски напряглись, а кожа потрескивает от энергии.
– Уорик. – Я прикусила губу, с каждым ударом моего сердца ощущая его все отчетливее. Его язык скользнул глубже, губы сосали и покусывали.
– О боги… – прохрипела я, приподнимая бедра ему навстречу.
Я распахнула глаза и посмотрела в затуманенные аквамариновые глаза, сверкающие от голода, его пальцы дразнили мой вход.
Вдруг в камере зажегся свет, словно кто-то щелкнул выключателем с наступлением утра. Воздух наполнился мужскими криками и лязгом металла. Я вздрогнула от внезапной яркости и выпустила руку Уорика, точно тесаком разрезав нашу связь. Внутри все кричало от гнева оттого, что меня вырвали из райского блаженства и следующую секунду погрузили в отчаяние. Пульс участился.
С трудом поднявшись на ноги, я встала у дальней стены. Прямо к нам по рядам двигались вооруженные охранники, их ботинки стучали по цементу в ровном темпе. Этот звук кричал об опасности и боли. Ужас поселился в моем животе, когда я осознала: отсрочка закончилась.
Отперев камеру, они распахнули дверь и начали отдавать приказы. Меня схватили. На запястья надели наручники. А затем вытащили из клетки и практически поволокли по проходу.
– Ковач!
Я резко повернула голову, поймав взгляд Уорика. Его руки цеплялись в решетку.
– Любой ценой.
Это не было просьбой.
Группа охранников вела меня другим путем; подземный коридор становился все ярче и ярче, напоминая мне о тех переходах, по которым мы с Эшем спускалась сюда.
Я повернула голову в сторону, когда мы проходили мимо очередных камер. Они были заполнены детьми, теснящимися друг к другу, разных возрастов и рас, – но все фейри. Те, что постарше, казалось, взяли на себя родительские обязанности и укачивали малышей-фейри, которые выказывали свой страх лишь воплями и плачем. Все они были детьми, но выглядели намного старше своих лет. Их глаза были лишены надежды, и они выживали только потому, что привыкли так делать. Воля к жизни была заложена в их ДНК.
Я искала взглядом единственную клетку, надеясь увидеть маленькую девушку, которая лежала на столе, когда мы были здесь с Эшем в прошлый раз. Ту, которую я пообещала спасти.
Но ее там не было.
Я уже тогда знала, что она погибнет. Но от этого легче не стало, и боль охватила меня, обжигая горло.