Глава 1 Охранитель обозов
Напиваться до полной потери сознания с каждым разом становилось все сложнее и сложнее. То ли вино стали подавать слишком разбавленное, то ли качество таверен снизилось с моим погружением в глубинку, то ли я за последние три года научилась пить его не пьянея, однако на столе уже громоздилась пятая… или нет, взгляд еще вполне бодро сфокусировался на выстроившихся в ряд одинаковых бутылках… шестая пузатая бутыль из темной обожженной глины с узким удобным для захвата горлышком. Кинув совершенно трезвый взгляд на хорошо выскобленную деревянную столешницу, только недовольно поморщилась. Еда, заказанная еще при появлении первой бутыли, так и осталась нетронутой, грозя впоследствии отправиться в помойное ведро. Когда я пила, а случалось это в последнее время достаточно часто, пища не приносила никакого удовольствия и практически оставалась на столе в первозданном виде, не использованная по назначению.
В довольно обширном квадратном зале придорожной таверны, с высокими потолками и освещенном неверным светом многочисленных напольных светильников, в которую я заглянула по случаю, выпадавшему у меня, впрочем, постоянно, народу оказалось довольно много для небольшого пограничного поселка, где я на данный момент остановилась. Наличествовали в основном проезжие торговцы со своими пестрыми громкоголосыми свитами, несколько мрачных необщительных военных, да местный пьяный сброд, имеющий пару медяков за душой, и не брезгующий разбавленной выпивкой, щедро поставляемой рачительным хозяином.
Мне, как более зажиточному клиенту, внешний довольно опрятный вид которой позволял надеяться на то, что у меня есть деньги, вино подавали в залитых сургучом обжигающе холодных черных бутылях, которые я расплавляла с помощью маленькой толики магии. Не позировала, просто хотелось надраться побыстрее. В последнее время я как-то не экономила собственные запасы магической энергии, и не скрывала своей принадлежности к этой довольно опасной и почтенной братии. Да и соответствующая серебряная бирка открыто висела на широком поясе-кушаке, наряду с другими удостоверяющими мою неординарную личность медными и бамбуковыми бирками. Пусть и не слишком высокого звания, но для местных не искушенных обывателей и этого хватало, чтобы меня не трогать. Особенно если я в совершенно невменяемом состоянии, что давала мне выпивка.
Поставив локти на стол, и спрятав лицо в покрытых мозолями натруженных ладонях, посидела немного в таком положении, чтобы перестать думать хоть на краткий миг. Голова еще гудела от дневного конного перехода, так как в свите моего теперешнего нанимателя хватало балаболов, не считающихся с тем, что я выполняю свою миссию по их непосредственной охране, а не присутствую в свите ради прослушки их постоянной пустой болтовни. Если честно, я больше уставала именно от их шумного присутствия, нежели от постоянного сидения в потертом седле. К такого рода жизненному укладу я привыкла и могла находится в походе более суток подряд, но не выносила словесного мусора, которым так любили засорять головы мужчины, с коими мне приходилось иметь дело. К сожалению, и таверна не давала подобного отдыха, а полной тишины можно добиться разве что на кладбище. Сжав пальцами виски, снова постаралась перестать думать.
Легкие шаги непосредственно в направлении моего стола услышала мгновенно, многолетняя привычка, чтоб ее, даже несмотря на то, что просто сидела в таверне и напивалась. Даже не видя человека, мгновенно по походке оценила степень его опасности, в данном случае, для меня. И только спустя мгновение осознала, что делаю и едва заметно чертыхнулась, стараясь перестать делать ту работу, из-за которой и нахожусь в подобном странном положении то ли изгоя, то ли выброшенного за ненадобностью ветерана. Да и легкие пружинистые размеренные шаги говорили о полном отсутствии опасности со стороны человека. Потому даже не пошевелилась, поджидая его и стараясь забыть о том, что только что выяснила для себя. Да пусть и убийца по мою душу, мне давно была безразлична собственная судьба и насколько долго продлится моя никчемная и никому не нужная, даже самой себе, жизнь.
Когда неизвестный приблизился к моему месту нахождения вплотную, с силой потерев лицо, отняла руки и расфокусированным взглядом уставилась на еще одну бутыль, легонько стукнувшую по столешнице, и вставшую буквально перед моим лицом. Медленно положив расслабленные руки на стол, ладонями вниз, неподалеку от длинного меча, спрятанного в незамысловатые потертые ножны, вежливым поднятием одной из бровей обозначила, что увидела и высоко оценила жест доброй воли по отношению ко мне, болезной, которой явно не хватало еще одной бутыли для полной отключки. Всегда живо приветствовала подобные благородные подарки и неважно, от кого они поступали. Особенно если за них не нужно было платить.