- Отстанешь от обоза, пеняй на себя, другого ждать еще долго, - сказал ненавистный голос напоследок и тут же растворился в моем все еще не пришедшем в норму сознании, оставив какую-то стойкую грусть и истовое желание избавиться от любых посторонних мыслей, то есть повторно напиться до полного беспамятства.
- Хорошо, хорошо, - я, не открывая глаз, с трудом собрала себя в руки, резко подхватилась и села на лавке, а нет, руки слепо пошарили вокруг, все же на полу, куда упала после щедрого дара так и не опознанного дарителя, видимо тоже решившего не приставать к невменяемой красотке, говорить с коей было совершенно бесполезно, - уже встаю.
Отчетливо понимая, что на данный момент совершенно не готова ни физически, ни морально к тому, чтобы встать и бодро бежать за отъезжающим обозом, только подняла руку и прикрыла ею слезящиеся красные заплывшие глаза, все еще ощущая не выветрившуюся похмельную муть. Другой рукой, медленно пошарила вокруг и найдя необходимую мне опору, уцепилась за нее в надежде встать, не причинив при этом никому и ничему ущерба. Лавка, к счастью, выдержала мои усердные потуги и дала реальную возможность взгромоздиться на нее своим совершенно задеревенелым и крайне неподвижным телом.
Отняв руку от лица, и ощутив возможность глядеть на мир без особенных болевых ощущений, обеими руками вцепилась в оказавшуюся в непосредственной близости столешницу и медленно осторожно подняв тяжелую похмельную голову, сверх осторожно повела глазами в поисках чего-нибудь питьевого. Увидев целый жбан холодного молока, благодарственно обхватила его обеими чуть подрагивающими ладонями и подтащив его поближе, наклонила и припала к краю, звонко стукнувшись зубами, не рассчитав силу.
Ледяное молоко обожгло холодом и неприятным тяжелым грузом осело в тут же взвывшем больном желудке. Однако я, хорошо знавшая собственный организм, без передышки опустошила целый жбан, вытерла молочные усы рукавом, и схватив со стола меч, выскочила точно ошпаренная из-за стола, безошибочно направившись во двор.
Едва не запнувшись по дороге, с трудом проскочила через две небольшие ступеньки крыльца и оказалась на улице. С трудом успела завернуть за угол основного здания, как меня щедро вывернуло этим же выпитым молоком. Желудок мучительно скрутило, но мозг мгновенно протрезвел, очистившись от всяких похмельных мутных желаний и острых мечтаний снова погрузиться в спасительную спячку. Постояла еще немного в полусогнутом положении, и более уверенно держась за стену здания, чтобы окончательно убедиться в том, что организм принял все возможные пути очиститься от пагубной привычки. Глубоко выдохнув, резко выпрямилась, и легонько стукнув кулаком по стене, уже более твердой и уверенной походкой вернулась назад в таверну.
Хозяин, так щедро обслуживавший с вечера, ожидаемо обнаружился за стойкой, с интересом рассматривающий мое, надеюсь, непринужденное, приближение. Он машинально тер плоскую тарелку небеленым полотенцем, не мигая, следя за мной.
- Сколько я должна?! – Чуть хрипловато поинтересовалась я, тяжело облокачиваясь на стойку прямиком перед хозяином питейного заведения, даже не пошевелившегося при моем приближении. Меч уверенно лег на поверхность, а руки потянулись к денежному кошельку, который я носила с собой, хотя крупных денег в нем никогда не бывало.
- За вас уплочено, лайна, - ответил мне дородный мужчина загорелой наружности, отставляя глиняную тарелку и берясь за новую, при этом алчно покосившись в сторону моего кошелька, но сдержав свою жадность, - откушать завтраку не желаете?
- Нет, поостерегусь, - я болезненно поморщилась, моментально ощутив, как болезненно среагировал на слово завтрак желудок, не желающий больше участвовать в неравной борьбе организма за забвение, - обоз еще не ушел?
- Нет, вас только дожидаются, - хозяин радушно указал двойным подбородком в сторону улицы, с которой я только что вернулась, видевшуюся сквозь не закрытую дверь, - несколько раз справлялись о вашем скорейшем пробуждении.
- Ясно, - я снова болезненно поморщилась, все еще стараясь не делать лишних резких и поспешных движений головой, так как выпитое накануне вино все еще влияло на мою координацию, - кто заплатил за меня, не скажешь?