— Меня зовут Галя, — произнесла она, блеснув своим фрикативным «г», являющим собой нечто среднее между «г» и «х», — а вас? Дугин и Воронов представились, и Галя рассказала им, какие фирма предлагает экскурсии, что почем и так далее. Когда официальная часть была завершена, Воронов перешел к главной теме:
— Скажите, Галя, а с Полиной Шанской тоже вы работали?
— Шо? Это которая с Москвы, которая пропала?
— Да.
— Я работала… Тут у нас еще один гид есть, болгарин, но с Полиной была я.
— Галя, мы ее родственники, — сказал Дугин, — на здешнюю полицию, как нам кажется, надежды мало, вот мы и решили сами найти Полину. Вы сможете нам в этом помочь? Естественно, не бесплатно, — добавил он, заметив, что Галя недоуменно пожала плечами.
— А как же я вам помогу? — спросила она. — Разве я что-нибудь знаю?
— Нас интересует любая информация, — сказал Воронов, — как Полина себя вела, какое у нее было настроение, о чем с вами беседовала, с кем встречалась, если вы это видели… Нам все это очень важно!.
— Как себя вела… — Галя призадумалась. — Да нормально. Обычно. На экскурсии почти не ездила, говорила, что лучше искупается, чем в автобусе сидеть. Купалась много, очень ей это нравилось. Плавать любила, хотя слишком далеко вроде не заплывала.
— То есть утонуть она, по-вашему, не могла?
— Не знаю… Вряд ли. Тут народу полно, если что, вытащат. Правда, она ночью купаться любила.
— А с кем она по ночам купалась? Неужели одна? — спросил Дугин.
— Она говорила, что одна. Я ее спрашиваю: «Не страшно тебе? Черная вода…» А она смеется — чего, мол, бояться.
— Интересно, — сказал Воронов, — смелая какая девочка… А вообще вы ее с какими-нибудь мужчинами видели?
— Только один раз. Она в баре сидела, а к ней два пацана подвалили. Один был здорово датый, так он ее по груди погладил… Она без лифчика сидела, маечка тоненькая. Ну вот, погладил он ее, а Полина ему ка-а-ак вмажет! Оплеуха на весь бар прозвенела… Ну, он, как и все мужики тут, горячий, на Полину кинулся, а здесь уже бармен подскочил… Вывели того парня. Орал он как чокнутый, грозился…
— А чем он угрожал?
— Зарежу, кричал… Да ведь фигня все это. Они тут только пугают, чего угодно пообещать могут, а потом быстро остывают, и ничего.
— Больше вы его не видели?
— Нет. Да и Полина говорила, что больше он в бар не приходил.
— А это правда, — спросил Дугин, — что Полина занималась проституцией?
— Шо?! — Галя вытаращила глаза. — Да кто это вам такое мог сказать?
— Господин Домаджо.
— Во дурак-то… Шо я, проституток в жизни своей не видела? Да разве Полина… Нет, даже и не слушайте. Точно говорю — врет он вам.
— А зачем? — проговорил Воронов как бы себе под нос.
— Шо — зачем?
— Зачем ему врать-то?
— Ну, не знаю… — Галя развела руками. — Может, он к ней сам клеился, он ведь по этому делу, как и все они тут, а она не дала! Вот он со злости ее и поливает. Знаете, как в анекдоте: «Мне не дала, тебе тоже не дала… Вот б…!» Может быть такое?
— Может, конечно… Ну а что еще вы нам расскажете?
— Да больше нечего.
— А вы когда видели Полину в последний раз?
— Днем… Ночью она пропала, на завтрак не пришла, а перед этим, днем, я ее видела.
— Полина не показалась вам встревоженной, будто боится чего-то?
— Нет. Веселая была… Да она всегда была веселая.
— Спасибо, Галя, — сказал Дугин и, услыхав быстрые шаги, обернулся, тихо добавив: — А вот как раз и Домаджо, легок на помине…
НАЕЗД В КАБИНЕТЕ
По коридору с озабоченным выражением лица спешил хозяин отеля. Подойдя к сидевшей в холле троице русских, Домаджо нахмурился:
— Господа, простите, что прервал вашу беседу, но дело не терпит отлагательства. Вас, господин Воронов, и вас, господин Дугин, вызывает комиссар полиции, господин Паоло. Срочно…
— А какие, собственно, проблемы? — поднял брови Воронов.
— Мне это не известно.
— А что, побеседуем, — сказал Дугин, которому Воронов тут же перевел выступление Домаджо, — мы же и сами хотели.
— Это ясно, — сказал Воронов, — мне только не понравилось слово «вызывает». У него даже права такого нет. Как ты думаешь, может, нам туда без сотрудника посольства вообще не являться?
— Ох, не хотел бы я в это дело посольство вмешивать, — поморщился Дугин, — ты ладно, ты частный детектив, а я? Официальное лицо, а веду в суверенном государстве частное расследование. А если вышибут нас отсюда в двадцать четыре часа…
— Ладно, пойдем одни.
Господин Домаджо на протяжении этой дискуссии, слегка наклонив голову, хранил вежливое, однако весьма напряженное молчание. Попрощавшись с ним и с Галей, коллеги отправились по адресу, указанному хозяином отеля.
Комиссариат полиции находился в самом центре Луэрты, в живописном особнячке, которому больше пристало бы служить местом обитания какого-нибудь скромного местного миллионера. Проверив документы Воронова и Дугина, охранник проводил их на второй этаж, в приемную господина Паоло.
Комиссар, тучный мужчина на вид лет пятидесяти, из-за стола встать не соизволил, а лишь кивнул посетителям, жестом предложив им разместиться в креслах. Не теряя ни секунды — занятой же человек, — комиссар устремил свой взгляд почему-то только на одного Воронова и сочным баритоном произнес:
— Мне очень жаль, господа, что ваша родственница мисс Шанская пропала здесь, на территории Маджестии. Поверьте, мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти девушку… К сожалению, поиски пока безрезультатны. Я хотел бы, пользуясь возможностью, задать вам, как близким родственникам мисс Шанской, несколько вопросов.
— Пожалуйста, мы вас внимательно слушаем, — сказал Воронов.
— Скажите, почему отец госпожи Шанской не приехал с вами?
— Да он и не собирался, — ответил Воронов, — дело в том, что он и не мог приехать. Он, видите ли, давно умер.
— Ах, вот как… А вы сами — кузен со стороны матери или со стороны отца?
— Мой отец — брат отца Полины Шанской, — не моргнув глазом ответил Павел.
— Извините, но почему же у вас другая фамилия?
— Я взял фамилию матери, — спокойно произнес Воронов, а Дугину негромко сказал: — Идет явная проверка.
— А господин Дугин — он по какой линии родственник?
— По линии матери. Он — брат миссис Шанской, матери Полины.
— Извините, но с миссис Шанской, когда она приезжала, я беседовал лично, и, в частности, меня интересовала информация о ее родственниках… У миссис Шанской нет брата, к тому же ее девичья фамилия не Дугина, а Давыдова.
— Совершенно верно, — сказал Воронов, — но дело в том, что господин Дугин — двоюродный брат миссис Шанской.
Паоло замешкался. Возникшая ситуация, спровоцированная Вороновым, поставила его в тупик. Проблема Паоло заключалась в следующем: Воронов сказал Домаджо, что Дугин не двоюродный, а родной дядя Полины, и на этом комиссар сейчас бы его поймал, но он никак не мог сослаться на Домаджо, потому что сразу стало бы ясно, откуда дует ветер. Воронов с интересом смотрел на комиссара, прикидывая, как тот выкрутится из ситуации. Выход, найденный Паоло, был отнюдь не блестящим, и Воронов понял, что, если в атаке его противник что-то собой и представляет, то в защите мышей не ловит. Паоло просто взял да сдуру и раскрыл все карты.
— У меня такое впечатление, что вы, господин Воронов, несколько путаетесь в родственниках мисс Шанской, — начал он, но Павел перебил его:
— А у меня такое впечатление, что вы, господин Паоло, хотите поймать меня на лжи, что вам никак не удается. По-вашему, мы не родственники Полины, а только выдаем себя за них… Но скажите — зачем нам это нужно?