С губ девушки сорвался едкий смешок.
– Тебе кажется, Аллан.
– Я же вижу, с каким беспокойством ты смотришь на нее весь вечер. – Выдержав непродолжительную паузу, Аллан, понурив голову, опустил взгляд на стоящую перед ним тарелку и тихим голосом добавил: – Когда моя мама была жива, я тоже беспокоился о ней.
Аллан произнес эти слова с такой печалью в голосе, что на какое-то мгновение Мелинде стало даже неловко за свою грубость.
– Мне очень жаль, – осторожно произнесла она.
– Ничего страшного, это было давно. К тому же я ее практически не помню.
– Но при этом ты помнишь, что беспокоился о ней?
Аллан неуверенно кивнул.
– Много лет назад, еще при жизни родителей, мне жутко не хватало их внимания. Мало того что у них было четверо детей, еще и отец сильно заболел… В общем, маме приходилось заботиться обо всех одновременно, поэтому даже в таком юном возрасте мне было ее жалко. Я помню маму хрупкой и миниатюрной женщиной, а на ее плечах лежало слишком много хлопот и ответственности… К моему десятилетию папа уже превратился в старого и беспомощного человека, поэтому не мог заниматься моим воспитанием и чему-либо обучать. Он был старше мамы на тридцать лет, а к моему появлению на свет ему стукнуло шестьдесят один. Как только мне исполнилось одиннадцать, он скоропостижно скончался. Наблюдая за его страданиями и нестерпимыми приступами боли, почти никто из домочадцев не предался глубокому горю, потому что все были к этому готовы… – Аллан печально вздохнул. – Все, кроме моей молодой, впечатлительной и очень любящей мамы. Несчастная Шарлотта Мортис не смогла выдержать такого удара, поэтому слегла с неизвестной болезнью и спустя три месяца умерла. Ей было всего сорок два, когда ее тело положили в гроб и запечатали в семейном склепе.
– Мне так жаль, Аллан, – прошептала Мелинда. – Не могу представить, насколько тебе было тяжело.
– В детстве – да.
– Получается, тебя воспитывали братья?
– С одиннадцати лет.
– И как это?
– Поначалу было очень непросто, потому что первое время я только и делал, что целыми днями просиживал в комнате и горевал по ушедшим родителям. Самое ужасное, когда мне хотелось тепла и ласки, моим братьям – единственным взрослым, которые остались в моей жизни – было просто не до меня. Они управляли поместьем и занимались бизнесом. Но, к счастью, такая проблема, как одиночество, не просуществовала и двух полных месяцев. На тот момент во главе семейных дел стоял Бенджамин, как и положено старшему и самому опытному члену семейства. Он занял эту должность сразу, как только отец покинул наш мир. Таковы были его обязательства и долг перед всеми нами. Себастьяна, к слову, он сделал своей правой рукой.
Не желая терять своего младшенького осиротевшего брата, но и не намереваясь отвлекать от работы Бенджи, именно Себастьян решил взять ситуацию под контроль. Первое время брат выводил меня на прогулки и часами давал наставления, что нужно быть выносливым и сильным мужчиной, ни в коем случае не падать духом, каждое утро подниматься с кровати и идти вперед.
«Смерть, – объяснял мне Себастьян, – неизбежный конец, который ждет каждого человека в конце пути, поэтому не нужно относиться к смерти других так, будто с уходом близкого закончилась и твоя жизнь тоже. Все это очень тяжело, но со временем ты поймешь, Аллан, что, в конце концов, смерть нужно просто осознать и принять. С такой философией, пусть она и невероятно сурова, жить становится гораздо легче».
Мелинда внимательно слушала, впитывая каждое слово юноши. Она поражалась тому, как мудро он рассуждал для своего возраста. На вид Аллан был старше ее всего на несколько лет, однако, сравнив юношу со своими знакомыми парнями, без укора совести девушка могла назвать их легкомысленными тупицами.
– Внимая советам своего не по годам мудрого брата, я, сам того не осознавая, получал отличное моральное образование и вполне реалистичное представление об устройстве человеческой жизни. Будучи незрелым одиннадцатилетним мальчонкой, я отлично понимал, что любовь – прежде всего, ответственность, а признание в обществе достигается достойными поступками. Но даже не взирая на это чудесное воспитание, жил я как самый обыкновенный подросток: ходил в школу, гулял со сверстниками и во всем помогал взрослым. Когда я перешел в выпускной класс, беря пример со своих друзей-энтузиастов, попросил отправить меня учиться. Я всегда мечтал получить хорошее образование в престижном университете и стать врачом-хирургом, как, собственно, и большинство Мортисов в далеком прошлом. Не желая рушить мои детские грезы, братья говорили, что еще слишком рано об этом говорить. Но стоило мне спросить вновь, на Рождество, как меня поставили перед жестким фактом: про университет я могу забыть, так как, хочу я того или нет, вскоре мне придется управлять семейным бизнесом. Главенство переходило от старшего к младшему, так было на протяжении долгих десятилетий. Когда уйдет Бенджамин, мне придется стать правой рукой Себастьяна и так же во всем ему помогать. Как бы грустно это ни звучало, но мне просто не оставили выбора. Поэтому на твой вопрос, каково это, когда тебя воспитывают братья, я отвечу так: есть свои плюсы и минусы.