Олиф опустила взгляд. Сжала губы.
— Отвечай.
— Нет, — сокрушенно сказала она.
— А ты просишь научить тебя убивать людей. Думаешь легко пырнуть человека? Раз и все? Так вот слушай сюда, плебейка, нет ничего страшнее, чем убить человека, — прошипел мужчина. — И не потому, что рука не поднимается. Не потому, что ты навсегда лишаешь человека шанса дышать, а потому, что его мертвые глаза навсегда врежутся тебе в память. И каждый раз, засыпая, ты будешь вспоминать, как когда-то воткнула нож в живое существо. И чем больше ты убиваешь, тем больше стеклянных глаз будет сниться тебе по ночам. И, в конце концов, ты будешь бояться закрывать глаза. Даже днем. Ты этого хочешь?
Олиф была одновременно и огорошена, и изумлена. Это была самая грозная, самая длинная тирада, которую она только слышала от него.
— Мне не снятся глаза перводружинника, — тихо сказала девушка.
— Убить, защищаясь, и убить просто так — разные вещи.
— Откуда ты знаешь, что я защищалась?
— Не трудно догадаться, — усмехнулся Лекс.
Эта девка не смогла даже ударить разбойника, хотя знала (во всяком случае, догадывалась), что он может с ней сделать. Пожалуй, только злость могла заставить ее проявить агрессию. Или страх.
— Это значит, что ты мне не поможешь? — понуро спросила Олиф.
Лекс издал то ли стон, то ли рык, стянул сумку и принялся копаться в ней. Затем достал тот самый нож, который девушка вытащила в первый день в пустыне у мертвого Изгнанника (ей-то казалось, что она потеряла его), и протянул острый предмет девушке.
— Порежь меня.
— Что?!
— Давай. Ты же этого хотела.
— Я не хотела делать это на тебе, — испугалась Олиф.
Мужчина озадаченно посмотрел по сторонам.
— А на ком? Тут кроме нас двоих никого нет.
— Я… я не могу, это же ты.
— Представь, что это не я.
— Я так не могу! — Олиф стало не на шутку страшно. Лицо у Лекса было такое грозное, словно он намеревался прирезать ее прямо здесь.
Мужчина с видом оголодавшего хищника, наконец-то отыскавшего долгожданную добычу, завел руку назад и достал нож, раза в два больше, чем был у нее.
— Так тебе спокойнее? — жестко отчеканил он.
Девушка замотала головой. Но ему было уже все равно. Он размахнулся и прочертил полоску в воздухе. Ни бить, ни убивать девчонку он не собирался, ему нужно было лишь запугать ее.
Олиф вскрикнула и сделала несколько судорожных шагов назад.
— Не надо, прекрати! — панически закричала она.
— Страшно?
— Да!
— Ну так бей.
Он размахнулся, и на этот раз нож просвистел так близко от ее лица, что девушка почувствовала, как холодок пробежал по коже на затылке.
— Хватит!!!
Лекс быстро близился к ней, схватил за руку, и с такой силой дернул в сторону, что Олиф не устояла на ногах и кубарем покатилась по песку. Страх смешался со злостью. Она поняла, что выбора у нее нет. Вскочила на ноги, размахнулась и попыталась хотя бы задеть этого зверя. Лекс чуть отошел в сторону и молниеносным движением выбил у нее нож. Схватил за руку и дернул на себя, прижимая спиной к своей груди. Наклонился к уху испуганной девчонки и прошептал:
— Вы уже мертвы, мадам.
Олиф истошно закричала, и попыталась отбиться от него ногами. Лекс стукнул ее своей ступней по внутренней стороне колени, девушка не устояла, и мужчина ловко увлек ее на землю.
— Разбойники не будут ждать, пока ты разозлишься, — жестко сказал он.
Мужчина сжал ее руки над головой, а сам уселся ей на талию, крепко сжимая подошвой ботинок ее ноги с двух сторон.
— Хочешь узнать, что они делают с теми, кто сопротивляется? — очень нехорошим тоном осведомился Лекс.
Олиф вложила в свой взгляд всю ненависть, на какую было способна.
Мужчина перехватил ее тонкие запястья в одну руку, а во второй ловко крутанул нож. Он медленно провел острием по нежной щеке девушки, затем спустился чуть ниже. Олиф вздрогнула, когда почувствовала, как он с наслаждением прочерчивает невидимую линию у нее на шее.
— Тут сотни мужиков, истосковавшихся по женскому телу. Месяцы воздержания, животный голод. Они не будут с тобой церемониться.
Его нож опускался все ниже и ниже, пока не достиг груди. Олиф резко дернулась, но Лекс не обратил на это внимания, только сильнее придавил ее к земле своим весом.
— И даже твоя хиленькая фигурка тебя не спасет, — продолжал мужчина.
Он очертил невидимую линию сперва вокруг одной груди, затем вокруг второй.
— Все, что им нужно — это женщина. И ты ничего не сможешь сделать. Будешь лежать вот так, и молить о пощаде. Но они тебя не пощадят. — Он пригнулся ближе к ней. — Они будут насиловать тебя до тех пор, пока твое сердце не остановится. И ты будешь жалеть лишь о том, что ввязалась в драку, что не убежала.