— Какую «Скорую»? Зачем? — удивился Колодников.
Ольга разозлилась.
— Нет, вы что, телеграмму мою не получили?!
— Конечно получили.
— Ну, я же просила пригнать на вокзал «скорую»!
— Да, мы думали, это прикол, — признался Демин. Ольга выругалась, заскочила обратно в тамбур, а подошедший Мурашкин начал свою обвинительную речь.
— Господин майор, сколько раз мы просили вас…
Но тут слова застряли в глотке у майора. На ступеньках показалось нечто, олицетворяющее все беды мира. То, что этот человек Юрий Астафьев, Колодников понял только по тому, как что Ольга поддерживала его под руку. С другой стороны это делал какой-то доброволец из вагона. Их поразило первым делом то, что Юрий был стрижен наголо, и лоб его был при этом перебинтован. Само лицо Астафьева за это время приобрело прежние размеры, но остатки синяков еще доживали свой век обильными, коричневыми и желтыми тонами. Если раньше это лицо украшал только один шрам, то теперь все оно было покрыто целой серией самого разного размеров шрамов. Нос Юрия был при этом, свернут на сторону. Шею Астафьева украшал белый медицинский воротник, точно фиксирующий положение шеи. Одет пострадавший был в спортивный костюм, но одна штанина была распорота, и на ней был установлен цилиндрический аппарат Илизарова.
— Принимайте его! — нетерпеливо крикнула Ольга.
Первым очнулся Паша Зудов, он подхватил под руку Астафьева, под вторую его поддержал Мурашкин.
— Нет, Андрей, ты что, «скорую» сюда не мог пригнать!? — спустил на Колодникова кобеля Мурашкин.
— Тихо, — уже на земле попросил Астафьев. — У меня там корсет.
При этом Колодников с ужасом увидел, что у Астафьева во рту зияли обширные пробелы выбитых зубов. Поезд ушел, и вся компания с горем пополам разместилась в двух машинах. Вторую им предоставил Мурашкин.
— А мы в самом деле думали, что вы шутите, — огорченно рассказывал Колодников. — Куда везти то вас, в больницу?
— Домой, только домой, — попросил Астафьев.
За разговорами, и пивом, они просидели у него на квартире до позднего вечера. Жохов, когда усаживал Ольгу и Юрия в вагон, просил их не сильно распространяться по поводу всего происшедшего, но ни Астафьев, ни Ольга, не могли не сдержаться. Только эти люди, что собрались в их квартире, могли понять все, что произошло с ними.
— Так как он ушел, этот Хаджи? — спросил Андрей у Ольги.
— Он выждал время, смешался со спецназом, они приняли его за "морского котика", а гидрокостюмы у них были одинаковые, и просидел в озере до тех пор, пока все не успокоилось.
— Он, был под понтоном, — тихо подал голос лежащий на кровати Юрий. — Потом там нашли на дне прибор ночного виденья. А потом, еще по темноте, переплыл озеро, убил водолаза, и забрал лодку.
— Только он оказался умней, чем мы думали, — продолжила Ольга. — В столицу Хаджи соваться не стал. Лодку нашли в шестидесяти километрах от города, с пустыми баками.
— Да, интересное у вас получилось путешествие, — протянул Демин. Ольга вздохнула.
— Одно только отрадно. Зубко квартиру отделали как игрушку. Они, как выписались из своих больниц, так приехали, так просто ошалели. Верка сразу про развод речи перестала вести.
Гости разошлись за полночь, Юрий к этому времени уже спал. Ольга примостилась рядом, но раздеваться не стала. К этому она как-то привыкла за прошедшие две недели в госпитале.
ГЛАВА 66
В это воскресение Юрий проснулся позже обычного. Ольга еще вчера уехала к родителям в Железногорск, так что, сегодня он был один. Поднявшись, он подошел к зеркалу, и посмотрел на себя. Теперь ему приходилось привыкать к себе новому, и, в тоже время, прежнему. Волосы давно отросли, прикрыв шрамы на голове. С их появлением Ольгу неприятно удивило то, что седина густо прикрыла его русую шевелюру. Неделю назад Ольга убедила его покраситься, и теперь русый цвет волос ничем не выдавал его переживания. Шесть выбитых зубов заменили керамика, а шрамы на лице исчезли после двух косметических операций. Самой болезненной операцией было исправление формы носа. Но, благодаря деньгам Олега Батова, той самой золотой пластиковой карты, косметологи справились и с этой проблемой. Так что внешне его лицо изменилось мало.
Удалось собрать и сломанную в трех местах ногу. Выбитый шейный позвонок встал на место, а те позвонки, что прикладом выбили из него на пояснице, вставил доктор Бобров, всемирно известный костоправ.
То, что уже нельзя было заменить никакой косметической операцией, это шрам в форме креста, вырезанный на его груди умельцем Шахом. Но еще сильней была рана в душе Астафьева. Вчера Ольга его похвалила: — Сегодня ты почти не кричал во сне, только скрежетал зубами.
Да, казалось, это было уже не вытравить. Каждую ночь ему снился все тот же подвал, хохочущие лица чеченцев, узкое лезвие в руках Шаха, и жуткий, все поглощающий страх. Юрий вскакивал с постели, пытался бежать, и только тогда просыпался от собственного, дикого крика. Первый раз после такого "ночного концерта" в дверь даже начали звонить соседи. Помучившись так с неделю, Юрий подсел на транквилизаторы, но они со своей ролью справлялись плохо. Две недели назад Астафьев вышел на работу, и тут же по этому случаю дико напился со своими друзьями. Вот после водки он не кричал, а будто падал в черную яму. Такие запои начали учащаться, что очень нервировало Ольгу. Они попробовали обратиться к психиатру, несколько сеансов гипноза хотя и помогли, но мало.
Юрий побрился, и вышел из ванной, когда запиликал его мобильник.
"Ольга", — подумал он, но, номер звонившего был ему не знаком.
— Да, Астафьев.
— Приветствую вас, господин майор, — произнес жутко знакомый голос.
— Капитан, — поправил Юрий, пытаясь вспомнить, кому он принадлежит.
— Нет, уже майор. Министр уже подписал представление на вас. Не узнаете, Юрий Андреевич? Жохов это вас беспокоит.
— Андрей Андреевич? — удивился Юрий. — Откуда вы знаете этот номер? А хотя… что это я. Это же для вас не проблема.
— Да, это наша работа. В каком вы состоянии? Отошли от того… — он замялся, подбирая слова.
— Ну, почти что. А что это вас так интересует?
— Это не телефонный разговор, но, собственно, если вы мне откроете дверь, я расскажу вам кое-что интересное.
Юрий хмыкнул, и пошел в прихожую. Жохов, в щегольском синем плаще, с безупречной прической, выглядел столичным плейбоем. Его пристальный взгляд на хозяина квартиры сменился удивлением.
— А вы хорошо выглядите, Юрий Андреевич, — сказал он, пожимая руку Астафьеву. — Не ожидал. Последний раз, когда мы виделись, вы выглядели просто ужасно. Как вам это удалось?
— Вашими молитвами, и деньгами Олега Батова. На эту косметику ушла вся их золотая кредитная карточка.
— Понятно. А где Ольга Леонидовна?
— Она у родителей, в Железногорске.
— Это хорошо, — вырвалось у Жохова. С некоторых пор он просто боялся эту женщину. Полковник снял плащ, прошел в зал.
— Что, снова хотите меня втянуть в какую-нибудь авантюру? — спросил Юрий, одевая рубаху.
— С чего вы взяли?
— А зачем я вам нужен? Только для того чтобы снова сыграть живца для террористов.
Жохов засмеялся, потер пальцем подбородок. В последнее время он как-то «подсел» на эту привычку подполковника Шалагина, словно заразился ей.
— Да, печальные, чувствуется, у вас остались воспоминания от нашего сотрудничества. Но, в этот раз вы нам нужны не для этого. Тут, недалеко от вас, в Синеве, слыхали про такую деревню?
— Да, как-то даже доводилось там быть.
— Так вот, там, в Синеве, обнаружили Хаджи.