— На улицу нельзя, — встревожено воскликнула Иллира. — Прислушайся!
Даже до Улицы Красных Фонарей доносился шум беспорядков в городе, и Лало вздрогнул.
— Я и не собирался, — просто ответил он. — Я намереваюсь пройти внутрь, вот сюда…
Он указал на Арку на карте. Иллира изумленно уставилась на него, но на лице Джиллы отразилось понимание, а вместе с ним — страх.
— Если ты собираешься погрузиться в транс, я отправлюсь с тобой, чтобы быть уверенной, что ты не забудешь вернуться! — едко заметила она. — У меня больше нет возможности завлечь тебя назад, как я сделала это в прошлый раз.
Лало не понял, что она хочет этим сказать, но сейчас времени на расспросы не было.
— Попробуй, думаю, ты имеешь право, — кивнул он, — если, конечно, у кого-нибудь из нас хоть что-то получится, — добавил Лало, чувствуя внезапно зародившееся сомнение.
Прислонив карту к графину так, чтобы она была видна им обоим, он указал на второй стул.
Тот заскрипел, когда Джилла опустилась на него. Угнездившись, она крепко стиснула руки на коленях и посмотрела на Иллиру.
— Если получится, не давай никому мешать нам и во имя души Лиллис присматривай за моим ребенком!
У С'данзо задергался подбородок, затем она кивнула, крепко сжимая влажное полотенце.
— Да благословит вас ваша богиня, — надтреснутым голосом прошептала она и быстро отвернулась к Латилле.
— Ну?
Взгляд Джиллы не отрывался от мужа. Лало вдохнул побольше воздуха.
— Рэндал немного учил меня этому, — медленно произнес он. — Сделай дыхание ровным и постарайся расслабиться. Смотри на карту до тех пор, пока она не отпечатается у тебя в памяти, затем перестрой зрение и попытайся взглянуть сквозь ворота на то, что находится за ними. Когда сможешь увидеть это, двигай свое сознание вперед и сквозь…
Он с сомнением посмотрел на Джиллу. Это действие казалось довольно разумным, когда его описывал колдун, но сейчас у него складывалось жуткое ощущение, что он выглядит дураком.
Латилла снова застонала, и Джилла схватила его руку. Набрав в легкие побольше воздуха, Лало вновь сосредоточил свой взгляд на Арке.
Опять перед его глазами закружилось буйство зелени. Подавив желание заморгать, отвести взгляд, он попытался представить, что держит в руке кисть. «Смотри!» — сказал он, сдерживая дыхание. Теперь он чувствовал одно только теплое прикосновение руки Джиллы. Удержит ли она его привязанным к земле? Размышляя об этом, Лало почувствовал, как круговорот перед глазами начинает во что-то оформляться — в солнечном свете затрепетали листья… Он бросился к ним навстречу и вот уже прошел сквозь ворота в цветущий сад.
В первое мгновение Лало ощутил лишь пружинящую почву под ногами и запах воздуха, который не мог принести в Санктуарий ни один ветер. Затем он почувствовал, что позади него кто-то стоит. Обернувшись, Лало отпрянул назад, увидев богиню, которую нарисовал на стене для Молина Факельщика. Богиня улыбнулась, и ее лицо внезапно превратилось в лицо золотоволосой девушки, за которой Лало ухаживал на заре мироздания, а затем осталось только лицо Джиллы, вечной и единственной Джиллы, смотревшей на него так, как она смотрела после того, как они впервые любили друг друга.
Но сад, когда Лало присмотрелся к нему получше, оказался вовсе не таким совершенным, каким он его помнил. Часть травы на лужайках пожухла, а в других местах виднелась болезненная желтизна затопления. То же самое относилось и к дубам, некоторые листья которых, словно проказой, были тронуты паршой.
— И здесь то же самое, — сказала Джилла, — то же, что происходит с Санктуарием!
Лало кивнул, гадая, какой из миров является первопричиной беды. Но это не имело значения, главное было — найти возможность исцеления. Взяв Джиллу за руку, он начал пробираться между деревьями.
Через некоторое время Лало отыскал заводь и водопад. Но поляна, где он пировал с илсигскими богами, теперь была пуста. У Лало оборвалось сердце. Если даже Другой Мир стал пустынным, значит, магия Санктуария действительно уничтожена! Возможно, С'данзо права и боги — это только выдумка людей. Одновременно с тем, как эти мысли пронеслись у него в голове, губы его зашевелились в молитве.
— Отец Илье, услышь меня, Шипри — Матерь Всего, смилуйся! Не ради меня, но ради вашего народа…
— И ради моего ребенка! — прозвучал у его уха голос Джиллы.
Прилетел порыв ветра, сорвав лист с одного из дубов. Лало зачарованно смотрел, как лист по спирали опускается вниз, приземлившись в конце концов на платье Джиллы. И тут же позади послышался новый голос.
— Почему вы взываете к Ильсу и Шипри? Вот Лик, которому сейчас молятся люди Санктуария!
Лало стремительно обернулся и вздрогнул, увидев то, что говорило с ними, а затем, словно запутавшись в собственных ногах, попытался встать между этим существом и Джиллой. Однако его жена всегда отличалась крепким телосложением; схватив мужа за руку, она поставила его рядом с собой.
Существо рассмеялось, увидев смятение художника. Лало испуганно посмотрел на него, с ужасом осознавая, что это существо женского рода, закутанное в обугленное платье, от которого призрачными смерчами поднимается бледный дым, с опаленными волосами, поднявшимися от порыва ветра и сыпавшими искрами. Ее лицо светилось, словно фонарь, словно сжигающий ее огонь был внутри, и черты этого лица были искажены, словно демоническая маска.
— Дирила, — ужаснувшись, выдохнул свою догадку Лало.
Богиня ответила жуткой улыбкой.
— Это одно из имен, называя которое люди молятся Мне, верно. И это ты первая призвала Меня, дочь, — она кивнула Джилле. — Как я могу наградить тебя?
— Демон, уходи прочь! — с отвращением прошипела Джилла.
Дирила расхохоталась.
— Ты до сих пор не поняла! Я не прихожу и не ухожу — Я есть! Меняется лишь Мой Лик…
— Тогда перемени его снова, — простонал Лало.
— Мне были обещаны три бракосочетания, одно между особами царской крови, чтобы спасти страну! Я должна была явиться Госпожой Пламени любви! Но Санктуарий предпочел видеть Меня в ином обличье!
Вокруг закружился ветер, и падающие листья, коснувшись волос богини, вспыхнули пламенем.
— Стань прекрасной, благословенная Госпожа, пожалуйста, стань прекрасной!
В голосе и глазах Джиллы стояли слезы.
— Дочь, здесь я всего лишь отражение, как и вы здесь только во сне. Ваши слова здесь для Меня не имеют силы! Для того, чтобы смилостивиться, Я должна быть призвана в мир людей!
Казалось, небо померкло, и единственное, что мог видеть Лало, была богиня, светившаяся подобно демоническому фонарю на Приеме Мертвых,
— Мы пробовали, — завыла Джилла, — но в картах нет силы!
— В картах никогда не бывает силы, они лишь отражают силу людей. Пусть в Санктуарии состоится Великая Свадьба, как и было обещано мне! Тогда я снова явлю свой добрый Лик!
Вокруг завыл жутким голосом ветер и спустился мрак. Пылающие листья унеслись прочь, усеяв голое небо звездами. Внезапно богиня исчезла; исчезла и дубрава, и даже твердая почва под ногами. Терзаемый ветром, Лало потерял всякое ощущение того, кто он и откуда пришел, и когда сознание покидало его, последним, что он запомнил, была крепко стиснувшая его ладонь рука Джиллы.
Сквозь длинный туннель тьмы Джилла провалилась назад в свое тело. Целую вечность спустя она попробовала пошевелиться. Все ее тело затекло, стало тяжелым, а ведь она двигалась легко, словно… Застонав, Джилла открыла глаза.
— Хвала богам! — воскликнула Иллира. В мерцающем сиянии светильника она выглядела усталой, глаза ее запали.
— По-моему, ты не верила в них, — пробормотала Джилла.
Она продолжала по-прежнему сжимать руку Лало. Осторожно разжав пальцы, она положила руку на колени. Художник все еще не пришел в себя, но его дыхание участилось. «Через мгновение он проснется, — подумала Джилла. — А потом что?»
С'данзо потерла лоб.
— Сейчас я готова поверить во все, что сможет помочь нам. Я слышала, как мимо прошел крестный ход — к настоящему времени он скорее всего уже обошел весь город и вышел к развалинам древнего храма. Времени у нас мало, — подняв голову, она вгляделась в Джиллу. — Это поможет нам? Вы оба погасли, словно догоревшие свечи, вы что, действительно где-то были? Вздрогнув, Лало открыл глаза.