Лучи заходящего солнца окрасили паркет в спальне в густой винно-красный цвет, почти сразу добрались до постели, и белая простыня тотчас приобрела оттенок крови.
— Хреново выглядишь, — раздался рядом голос Винсента, и Себастьян вздрогнул: не ожидал.
— Спасибо, что сказал, — иронично отозвался он. — Я-то думал, что с каждым днем становлюсь все краше.
— Язвишь, значит, не хочешь подыхать.
— Не хочу, — согласился Себастьян. — Но придется. Если за полгода, когда я еще мог что-то делать, мы так и не нашли подходящего донора, то сейчас уже без вариантов. Я умираю, Винс. С этим ничего нельзя поделать.
— Я бы сказал: борись и не опускай руки, но…
Винсент замолчал. Присел рядом на пуфик и с тоской уставился в окно.
— Угу, — Себастьян накрыл его руку своей, потратив на это движение почти все свои силы.
— Ты мне больше, чем брат, дружба с тобой озарила последние пятьдесят лет моей жизни. Не представляю, каково это — остаться одному. Что я могу сделать для тебя?
— Переигрываешь, Винс, — хрипло засмеялся Себастьян. — Поменьше пафоса, и я, возможно, тебе поверю. — Он помолчал. — Жаль, что я не могу сказать тебе того же. Как существо, не имеющее души, я просто сдохну, а моему праху будет совершенно безразлично, встретимся ли мы снова и как ты переживаешь одиночество.
— Даже на смертном одре ты все равно остаешься той же заразой, как и всегда. Я тут на досуге грабанул одно хранилище. Может быть, попробуем еще раз?
Себастьян вымученно улыбнулся и отвернулся к окну.
— Нет. Не хочу ускорять и без того близкий конец. К тому же это будет слишком мучительно. А так я надеюсь, что просто засну…
— Я ненавижу тебя! Ненавижу твоих родителей и твою чертову аллергию! Мыслимое ли дело — вампир с аллергией на источник жизни! — заорал Винсент, вскочил и разодрал когтями принесенные упаковки с донорской кровью.
По комнате поплыл густой дурманящий аромат, от которого у Себастьяна тут же скрутило желудок и удлинились клыки. Он зарылся носом в одеяло и зажмурился: это было жестоко.
— Ты же знаешь, что мне подходит только особая кровь, таких людей один на два-три миллиона. И угадать невозможно, у кого какая, пока человек не поранился. И кто виноват в том, что мой донор погиб, когда мы только собрались связать друг друга клятвами и…
— Ты и виноват. Тянул слишком долго: «Не хочу на него давить! — передразнил Винсент. — Хочу, чтобы это было осознанное решение!».
— Ну кто мог знать, что Аарон решит устроить мальчишник, а в клубе случится пожар? И думаешь, что я себя не виню?
— Прости. Что толку сожалеть, все равно изменить ничего нельзя. Перенести тебя в другое помещение? В кабинет или гостиную?
— Нет. Вынеси лучше на свежий воздух. К реке, туда, где излучина и густые заросли ивняка.
Винсент покачал головой, но подчинился. Взял почти невесомое тело на руки, осторожно прижал крепче:
— Держись.
На берегу было свежо. Трава уже поникла от выпавшей росы, и Винсент пожалел, что не прихватил из дома какой-нибудь плед. Он посадил Себастьяна к дереву, тот в изнеможении прислонился спиной к шершавому стволу. Над рекой клубился молочно-белый туман, подсвеченный последними лучами закатного солнца. Ивы задумчиво шевелили ветвями.
— Зря мы сюда пришли, — прошептал Винсент, указывая на расположившуюся невдалеке компанию. — Людишки тихо отдыхать не умеют. И раз уж до ночи не убрались, то гулять будут до утра.
— Да пусть бухают, лишь бы нас не трогали. А тронут… Что для здорового вампира пяток хлипких студентов?
Винсент молча наклонил голову: в самом деле, избавиться от незваных гостей будет несложно. Он смотрел на Себастьяна и мысленно вел с ним диалог, не решаясь снова бередить раны: «Ну почему ты такой беспечный? Что мешало схватить последнего донора и сделать своим на веки веков? Потеря первого, которого очень удачно нашли для тебя родители в пятнадцать, когда стало ясно, что ты особенный, не такой, как все, ничему не научила. Слишком быстро появился на горизонте Аарон, ты не успел понять, в какой глубокой заднице окажешься, если с ним что-то случится. И я тоже хорош…».
— Твари! Кровопийцы! Ненавижу!
Винсент встрепенулся, не понимая, что же их выдало. К зарослям, размахивая руками, бежал кто-то из компании.
— Не понимаю, как он нас засек? — прошептал Себастьян и попытался сесть ровнее.
— Генри! Ты куда?! — донеслось от костра.
— Домой! — истерично закричал в ответ бегущий парень и с размаха врезался в грудь Винсента. — Не могу больше, кровососы достали!
— Осторожней, юноша, — Винсент, развлекаясь, придержал его за локти: мало ли, у таких фанатиков вполне мог оказаться с собой серебряный нож. Или пара головок чеснока. Чеснок, кстати, вблизи ощущался достаточно сильно. Наивные люди до сих пор верили, что могут так защититься от вампира.
— Простите, — Генри шмыгнул носом.
— И чем вам кровососы не угодили?
— Спрашиваете! Ненавижу тварей! Все люди как люди, а я! У-у-у! Пустите же, кусает, тварь! — Генри вывернулся и с силой хлопнул себя по лбу, на котором тут же появился алый развод. — Так тебе и надо, мерзавец! Аллергия у меня на комариные укусы. Чешется, аж жуть! И по пять лет пятна потом не сходят. Никакие репелленты не помогают!
— Винс! — Зашевелился у ивы Себастьян. — Это он! Я чувствую!
— Так, юноша, хотите, я вам помогу избавиться от аллергии? Знаю чудесное народное средство.
— А поможет? — Генри недоверчиво шмыгнул носом.
— Точно говорю, забудете про комаров на веки вечные. Ни один больше не подлетит. Гарантирую!
— А что за средство?
— Идите сюда, юноша. Знакомьтесь, это Себастьян. Он вам все объяснит, наклонитесь, ему трудно встать, — Винсент нагнул заторможенного молодого человека, чтобы его шея оказалась напротив губ Себастьяна, тот не заставил себя просить дважды, без разговоров вдавил клыки в нервно бьющуюся жилку.
— Как же хорошо, — прошептал он, с трудом заставляя себя оторваться от живительной влаги.
— Ну уж нет, — рявкнул Винсент, когтями распорол запястье Себастьяну и приложил его к губам плохо соображающего Генри. — Глотай, давай!
— Как-то не так я представлял себе это, — пробормотал Себастьян. — Нужно было хотя бы спросить…
— Теперь у вас будет целая вечность на разговоры, — ухмыльнулся Винсент. — И на все остальное тоже. На свадьбу не забудьте пригласить. Лет через сто, раньше-то вряд ли сподобитесь.
— Так я не понял: что за средство от комаров? — пришел в себя Генри.
— Знакомься, это Себастьян — он твой личный защитник от кровососов всех рангов и мастей. Ни одному не позволит попробовать ни капли твоей сладкой крови. Сам всю выпьет. Развлекайтесь, мальчики. Я пока в спальне приберусь, а то кое-кто может не так понять.
— Он шутит, — заверил Себастьян. — Пойдем, познакомимся с твоими друзьями.
Генри чувствовал слабость пополам с эйфорией. Он ничего не понимал, все представлялось странным и нереальным, но окружающий мир казался ярче и как будто загадочно подмигивал.
— Пойдем, — согласился Генри. Этот странный Себастьян почему-то вызывал доверие. Не менее странный приятель Себастьяна ушел, отчего на душе стало гораздо легче — Генри и сам не мог бы понять, чем тот ему не нравился.
Он внезапно понял, что комары и правда перестали настойчиво пытаться укусить, и уже за это стоило хотя бы быть вежливым с новым знакомцем — наглых кровопийц Генри ненавидел больше всего остального в жизни.