Он возвёл руки к синему небу и стоял лицом к точке, где, по его памяти, находится обитель Светлых Богов.
— Молчите? Так я и думал, бесполезные вы существа, — самодовольно хмыкнул Принц. — А я, между прочим, действительно устал. Где же тут город…
Местность ему казалась смутно знакомой. Эти горы навевали воспоминания о молодости, о временах, когда Древних почитали изменчивые люди. Помнится, где-то в горах, на перевале, судьба познакомила Принца со старым шаманом.
Шаман тогда пел песнь душам умерших в горах. Он бил в бубен и танцевал в лучах садившегося за его спиной солнца. Мужчина мелодично, но грубо произносил слова на языке, который Принц в годы юности ещё не знал. Пение старого шамана лечило призрачные раны и заставляло смеяться безнадёжно больные души обречённых на вечное странствие в тонком мире. Духи тоже слетелись со всей округи на песнь. Они держали шамана за руки, направляя в сторону тех, кто особенно нуждался в поддержке. Другие духи копошились в жёстких сливочных волосах, усиливая энергетику шамана. В этот вечер никто не был обделён светом, включая Принца. Он желал знать о песне всё, хотел знать секрет целительной силы простого человека. Принц прилетел на магический очаг вместе со своим Древним братом. Юность Богов протекала в лесном обличье: их головы венчали изогнутые древесные рога, в глазах играла животная доверчивость, а тела были отдалённо похожи на людские, кроме кистей, которые напоминали звериные лапы с тремя пальцами. Они плясали в тени и боялись выйти на свет Шамана. Принц восторженно наблюдал за чудесами, а его брат по-волчьи ходил рядом.
— Неужели ты не хочешь забрать эту песнь себе, брат? — обратился Ингольв к Принцу. — Вдруг ты за это получишь имя.
— Я никогда не унесу столь драгоценные знания Светлым. Пока человек жив, они принадлежат ему.
— Разве ты не хочешь получить имя? Убивать же просто.
— Люди умеют давать имена не хуже Светлых. Пусть подобными глупостями занимаются люди, а не те, кто даже слова нам за всю жизнь не сказал. Они моложе нас, а считают себя главными. Никто не будет указывать мне, как выполнять мою же работу.
Принц взмахнул появившимися девятью хвостами, показывая, что разговор окончен. Люди были слабы, но творили удивительные вещи. Он знал, что тело Шамана не выдержит, и под конец ритуала мужчина умрёт. Шаман тоже знал это: закрытые глаза подрагивали, а песнь была наполнена чистотой и любовью к умершим и живущим душам. Он любил и не хотел, чтобы кто-то ещё оказался заточён в горах, где кровь лилась, как серебро и мёд. Это — последняя воля Шамана. Принц принял волю и ждал конца. Ингольв по-шакальи выжидал.
Мужчина допел последнюю строчку. Маленькие светлячки-феи целовали его в голову и благодарили за любовь, призраки светились зеленым и впитывали в себя свет. Все были полны благодарности к Шаману и прощались с ним, как с добрым другом. Ингольв не выдержал: бросился на мужчину и стал рвать клыками его горло, полностью потеряв человеческий облик.
— Что ты наделал, брат! — зарычал Принц. — Время ещё не пришло!
— Оно придёт тогда, когда захочу я, — неразборчиво, яростно рычал Ингольв.
— Будь ты проклят!
Взбешённый Принц старался дышать спокойнее. Осталось не так много времени до того, как знания, мечты и любовь человека навсегда растворятся в воздухе, без носителя бесполезные. «Я успею,» — полный решимости, он бросился на брата.
— Эти знания уникальны, они не дадут плодов людям без духа носителя. Отдай всё мне! — закричал Принц в прыжке.
— Ты отказался от моего предложения, я сам принесу Светлым душу и знания! — уклонился Ингольв.
— В твоих зубах эту душу ждёт только гибель, Волк.
Принц тенью растёкся по местности, смешиваясь с кровью умершего. Он поднял длинными, нечеловеческими конечностями тело и начал произносить заклинание, способное убить неживое. Шаман открыл закатившиеся глаза, окутанный тьмой. Поднялся сумасшедший ветер и образовал воронку вокруг трупа.
— Ты нарушил даже правило своих ненаглядных Светлых Богов, Ингольв. Считай, что они карают тебя моими руками, — зловещая улыбка не сходила с лица Принца.
Ингольв заскулил, безрезультатно цепляясь лапами за землю. Его чёрная душа больше не могла сопротивляться силе брата, и скрылась в воронке, сгинув в вечности.
Воспоминание не вызывало в Принце страха, нет. Оно было скорее приятным. Раньше мир не обременял себя правилами, да и жизнь казалась беззаботнее. По крайней мере, до сих пор можно беспрепятственно ходить по планете людей и дивиться их жизни.