Подняв от тетрадки светловолосую, коротко остриженную голову, уполномоченный протянул Илье руку.
— Кого привел? — Буква «р» звучала у него мягко. — А! — радушно сказал он, узнав Нагорнова. — Помню, ты в Москву с Алешей приезжал. Здравствуй! Что принесли хорошего?
Услыхав о появлении в Варежке Нигвоздёва, Федор (это был Лохматов) встрепенулся.
— Сейчас же садись, запиши подробно все, что знаешь от старика, — велел он Тимофею. — Нам надо их схватить, этих Нигвоздёвых. Скажешь деду, пускай следит, и тут же сообщай мне на станцию. Я нагряну с отрядом… Только надо сперва точно установить, у кого они заночуют.
Прошла неделя. Теплушка Лохматова то прицеплялась к проходившим поездам и уезжала, то возвращалась тем же способом обратно.
В одну из ночей к уполномоченному прибежал посланный Тимошей мальчик, Ванюша Карапузан: в Варежке появились оба брата Нигвоздёва и с ними еще трое, наверняка бандюги!.. Всю ли ночь пробудут — неизвестно. Они виделись с Федюней. Нагорнов постарается задержать их в селе до прибытия отряда.
Федор сейчас же надел поверх гимнастерки кожанку, портупею с маузером и приказал восьмерым красноармейцам собраться в дорогу.
Тимоша Нагорнов сидел в это время за столом в Аришкином выходе, в кругу пятерых бандитов. В кармане у него был наган с единственным патроном. Как на грех, сегодня утром решил поучиться стрелять в лесу, в Кульменом овраге, и выпустил остальные шесть патронов в расчерченный под мишень газетный лист.
Низко над столом горела яркая висячая лампа-«молния»; Аришка была племянница Фомича, и он отдал ей эту лампу, когда закрывал свою лавку. На столе стояли стаканы, кружки и бутыль в четверть ведра, налитая зеленоватым мутным самогоном, лежали нарезанные толстыми кусками черный хлеб и вареное мясо.
Компания расположилась вокруг стола на низеньких скамьях. Нагорнова посадили в дальний угол, между обоими братьями Нигвоздёвыми, и он чувствовал себя в плену. Арины не было; хозяином вел себя Семен, сам отомкнул дверь, когда входили, сам зажег лампу.
Усевшись, бандиты не снимали шапок. Стало быть, решил Тимофей, готовятся утекать. Кроме Нигвоздят из них двое были вареженцы, оба Васьки по именам, а по прозвищам — один «Косоротый», другой «Свистун». Этих забирали вместе с Семеном и Фетисом в Нижний Ломов. Третьего, с татуировкой на кистях рук, Тимоша не знал.
Бродя возле Федюниной избы, предупрежденный Дулёпой о появлении в селе Нигвоздят, Тимоша неожиданно столкнулся с ними в темноте на улице, нос к носу. Притворяться, что их не узнает, он не стал и сказал:
— Семка! Это ты?.. Здоро́во! Что это, вы все вернулись из Иркутска?
— Здоро́во! — отвечал Семен, сжимая его руку в своей огромной, точно лопата, ладони. — На побывку приехали.
— А где вы там работаете?
— Пойдем с нами! — предложил Семен. — Выпьем за встречу, тогда всё расскажем.
Откажись Тимофей пойти, заподозрили бы, что хочет на них донести, и вообще, бандитов можно было спугнуть, а он решил их накрыть сегодня во что бы то ни стало. Нагорнов пошел с ними.
— Пей! — говорил ему теперь Семен, наливая полную кружку самогона.
— Что же ты одному мне наливаешь?
— Налью всем…
— Да я пить-то еще не научился, — сказал Тимоша, не без робости вглядываясь в мутную жидкость, через которую не просвечивало дно кружки.
— Ай комсомол запрещает? — нагло засмеялся горбун Фетис. — У нас, брат, своя дистиплина. Пей!
— Больно много налил…
Тимоша глотнул отвратительно пахнувшего питья, содрогнулся и, жмурясь, поставил на стол недопитую кружку.
— Пей, пей! До дна! — кричали все.
— Сейчас… Дайте отдышусь.
Хохоча над ним, бандиты опустошили свои кружки и стаканы.
— Вот что, друг, — обратился Семен к Тимоше, когда тот, набравшись духу, допил свою порцию. — Клади-ка на стол свою пушку-то. Чего это ты ее с собой по селу таскаешь?
— Пушку?.. — удивился Тимоша. В голове у него непривычно шумело. — А! Это ты вот про что…
Он полез в карман за револьвером.
— Стой, стой! — перехватил Семен его руку. — Сам выну!
— Да ты погоди!.. — возразил Тимофей, не выпуская рукоятки нагана и лихорадочно соображая, как оттянуть развязку. — Ты посмотри, что за штука такая… Видишь, в нем всего один заряд!
Левой рукой он быстро перехватил револьвер за дуло и, выдернув шомпольчик, раскрыл барабан, показывая всем пустые, кроме одного, патронные гнезда. Неожиданная мысль пришла ему в голову.
— Это знаешь чего? — сказал он, обращаясь к Семену. — Ты читал рассказ про фаталиста в книге писателя Лермонтова?