— Да ведь артель только что создана?
— В мае месяце.
— Значит, хвалить ее еще рано. Еще неизвестно, как она у вас работать будет.
— П р е с с ы я нужна! — убежденно возразил Егор Фомич.
Он даже руку к груди приложил. Костя невольно усмехнулся.
— Пресса будет, когда вы производство солода разовьете. Тогда к вам корреспондент из Пензы сам прикатит или местный селькор в газету про вас напишет.
— Сейчас, непременно сейчас нужна прессыя! — отмахивался Фомич от возражений. — Нам адвокат так сказал. Как вы наш земляк-односельчанин, уж будьте добры, просим вас не сумлеваться: за награждением мы не постоим! И вас и вашу сестричку в Варежке не обидим. А без поддержки прессыи нашу артель Пенза не утверждает.
— Ах, вон оно что! — Костя засмеялся.
— За тем и к Калинину меня послали!
— Знаете, Егор Фомич, вы не по адресу обратились. Я за награждение не пишу. Да в вашем деле я и писать-то о чем не вижу. Адвокат вас, по-моему, обманул. Для Калинина пресса не нужна, Калинин сам разберется. Разве мне написать, как вы нанимать меня приехали, чтобы я вас в газете расхвалил?
Фомич насупился:
— То есть вроде как бы меня продернуть?
Он свернул грамоту, положил ее обратно в грудной карман и укоризненно сказал:
— Костинтин Андреич! Мы к вам со всей душой, а вы?.. У меня коллективное заявление к самому Калинину от членов артели «Прогресс»! А продергивателей у нас в Пензе своих хватает… — Он погрозил пальцем, но не в Костину сторону. — Нас власть на местах тормозит! А центральная власть нас ноне поддерживает!
— Ну вот, — спокойно заключил Костя, поднимаясь со стула. — Если Калинин найдет нужным помочь вам ваш новый кооператив зарегистрировать, так об этом пензенская газета обязательно напишет. Вот вам и пресса будет.
Они распрощались весьма прохладно.
«Зачем Людмилка дала мой адрес этому кулаку?» — с неудовольствием думал Костя.
От Людмилы через день пришло письмо. Фомич справлялся у нее, как найти в Москве Константина Андреевича, она объяснила. Вареженские и каменские комсомольцы считают артель «Прогресс» кулацкой затеей, посылали в пензенскую газету об этом корреспонденцию. Газета опубликовала.
Людмила писала про сельский клуб, организованный комсомольцами в Варежке, про какую-то смешную постановку пьесы на сцене этого клуба.
Оля с Костей звали не раз Людмилу с матерью к себе в Еланск, пригласили бы и в Москву, если бы здесь было где всем разместиться. Елена Константиновна, однако, не решалась двинуться с места «в такую даль», а Людмила не хотела разлучаться с матерью.
Не одни родственные связи сохранялись у Кости с родным селом. Изредка ему писал и друг детства Тихана Нагорнов. Этот крестьянский паренек не без Костиного влияния в 1917 году стал большевиком, участвовал в Октябрьской революции, потом в гражданской войне. В Варежке жил Тиханин младший брат Тимоша, комсомолец.
Последние Тиханины письма пришли в самый канун перехода к новой экономической политике. С тех пор он как в воду канул. Письма были так интересны, что Костя, вспомнив о них сейчас, решил обязательно привезти их из Еланска и прочесть как-нибудь своим московским друзьям.
«Олечка, родная моя! Здесь академическая проверка в разгаре. Сегодня предстоит «Бородинская битва»: комиссия проводит общеинститутское собрание. В предварительном обсуждении кандидатур на отсев участвовали члены бюро ячейки, я в том числе. Заседали до семи утра и еле исчерпали список слушателей всех отделений, перебирали по косточкам каждого. Я настолько обалдел, что пришлось голову совать под кран. Сон разогнало, зато нервы разгулялись, и я решаю по горячим следам тебе написать, а потом уже задать храповицкого.
Нашлось всего лишь несколько бесспорных кандидатур на отсев, а институт треплет лихорадка: против так называемых «шандаловцев» ополчилась группа слушателей во главе с замректора по хозчасти Геллером и еще Длатовским (член партии с 1915 года, со Скудритом в одной школе учился, в Латвии). Академическую проверку они пытаются провести под лозунгом изгнания из института «бывших гимназистов», которые-де «всю жизнь только и знают, что учатся», ни на партийной работе, ни на фронтах не были и т. д. и т. п. На их академические успехи — ноль внимания, точно из нас готовят не преподавателей вузов, а секретарей парткомов или команду бронепоезда. Между тем задача проверки — просмотреть состав слушателей прежде всего с точки зрения его партийно-теоретической зрелости. Теоретической!..