Ему на плечо легла маленькая ладонь с искусанными ногтями.
— Они придут, ‑ тихо сказала Трис. ‑ Нико и Джумшида. Никто не пострадает, если от нас тут что-то зависит.
Трис потрясённо уставился на неё. Как она вообще могла такое говорить? Она что, была настолько юной, что не знала о том, как устроен мир для чужаков в любом городе, любой нации? Джумшида была тариосской; она не станет идти против сложившегося здесь уклада.
— Этот малый, Номасдина, всё наблюдает за мной, ищет признаки вины, ‑ наконец произнёс он, чтобы хоть что-то сказать. ‑ Полагаю, мне придётся ему сказать, что я знал одну из жертв Призрака.
— Призрака? ‑ переспросила она, нахмурившись.
— Так этого убийцу называют яскедаси. Потому что он кажется невидимым. Девушка исчезает, а на следующий день она мертва, с жёлтой вуалью вокруг шеи.
— Ты хочешь сказать, что убийств было несколько? ‑ спросила Трис.
Кис посмотрел на несчастное мёртвое существо, которое теперь окружал круг защитного магического огня.
— Шесть, считая её.
Арурим даской Номасдина подошёл к ним, тяжело шагая, с хмурым выражением худого, тёмного лица.
— Они могут докладывать на меня Первому Арурим сколько хотят, ‑ проворчал он скорее сам себе, чем Кису и Трис. ‑ Я должен был попытаться. Идём, ‑ приказал он своим арурими. ‑ Улица Элья. ‑ Кису же он сказал: ‑ Мне снова придётся тебя укрыть.
В отличие от первого раза, когда Дэйма повесил на них щит при подъезде к Форуму, на этот раз ни Кис, ни Трис не возражали. Выходя из здания, скрытыми в кругу арурими, им пришлось проталкиваться через толпу людей, готовых растерзать Призрака, попадись он им в руки. Трис и Кис сжались в окружении стражей, пока арурими вели их сквозь толпу. Слышались крики «Когда вы найдёте ка́косой?» и «Сколько можно искать убийцу?». Были и другие восклицания, в которых содержались полные крови и огня советы о том, как следует поступить с убийцей после поимки.
— Восхищаюсь их воображением, ‑ пробормотала Трис Кису, пока толпа давила на арурими, а арурими давили на них с Кисом.
Вздрогнув, он опустил на неё взгляд: хотя они были невидимы для всех остальных, друг друга они видели отлично. Как она могла шутить в такое время?
— О…они могут подумать, что я это сделал, ‑ напомнил он ей, заикаясь от страха. ‑ Трудно восхищаться их в…оображением, ког…гда они х…хотят совершить это со м…мной.
— Ох… прости, ‑ непринуждённо ответила Трис. ‑ Но ты-то — убийца? Призрак?
Кис собирался возмущённо воскликнуть, но потом вспомнил, что он должен был оставаться невидимым.
— Нет, ‑ свирепо прошептал он. ‑ Я что, похож на убийцу?
— Чисто из любопытства, давно вы стали друг другу учеником и наставницей? ‑ спросил Дэйма.
Круг арурими вырвался из толпы, и последовал к Улице Элья, огибая следующих в Капик искателей развлечений.
Кис и Трис посмотрели друг на друга, затем пожали плечами.
— Часа два? ‑ спросил Кис.
— Что-то вроде того, ‑ ответила Трис.
Глава 5
Когда они оказались внутри аруримата на Улице Элья, их сразу отвели в комнату, где можно было творить заклинания, и которая удерживала их от расползания по всему остальному зданию. Там Дэйма завёл Киса в середину установленного на полу оградительного кольца, и призвал к жизни его защитное заклинание, чтобы северянин не смог сбежать. Управившись с этим, и усадив Трис на стуле в углу, Номасдина отыскал флаконы с порошком шалфея, белокопытника и фиалкового корня, и дунул щепотку каждого из них Кису в лицо. Облачка порошков повисли в воздухе, сверкая магией, которая усиливала их действие. Затем Номасдина начертил сердоликом в воздухе между ними знаки истины и красноречия, наблюдая за серебристыми очертаниями повисших в воздухе знаков.
— Солги мне, ‑ сказал он Кису. ‑ Скажи мне что-н…
Он так и не закончил предложение. Кис глубоко вдохнул, чтобы заговорить — и комнату озарила вспышка белого огня, ослепив Номасдину, арурим, которая находилась там для ведения записей, Трис и самого Киса. Зрение возвращалось к ним медленно. Первым, что увидел Кис, когда снова обрёл способность это делать, было то, что круг, в котором он стоял, превратился в выжженный на полу след. Поддерживавшийся им барьер исчез, будто в его деревянную основу ударила молния — и выжгла его. Порошки Номасдины лежали на полу в виде маленькой чёрной горстки. Сам Номасдина был покрыт сажей. Его сердолик, который он всё ещё держал в руке, почернел и потрескался.