Мину ненавидит быть подростком. Потому что при этом нужно общаться с другими подростками. Ходить в школу — все равно что против своей воли депортироваться на другую планету. Ей нечего сказать жителям этой планеты. Она даже не может притвориться одним из них, потому что не знает как.
В гимназии все должно было быть иначе. Мину утешала себя этим в старших классах. Остальные ребята должны дорасти до нее, хотя бы те, кто тоже выбрал естественно-научную специализацию.
Но теперь, на третьей неделе учебы, она начинает понимать, что мечта оказалась несбыточной.
Даже здание гимназии напоминает ее прежнюю школу: красное кирпичное строение в четыре этажа, плоская крыша. Одинокие футбольные ворота без сетки составляют единственное украшение асфальтированной спортивной площадки. Попытка облагородить двор деревьями не удалась. Практически ни одно дерево не прижилось. Стволы и ветки посерели.
Двери гимназии стоят нараспашку, чтобы в здание проникал свежий воздух. И все равно внутри пахнет пылью и старым линолеумом. Запах тоже прежний, школьный.
Мину видит свою одноклассницу Ванессу Даль и Яри Мекинена с третьего курса. Он что-то увлеченно говорит ей, она явно чем-то раздражена.
Ванесса. Полная противоположность Мину: красивая, яркая крашеная блондинка, в девятом классе возглавляла список первых школьных красавиц. На ней белые мини-шорты и белые балетки. Кружево бюстгальтера виднеется в вырезе блузки.
Подружка Ванессы, Эвелина, подбегает сзади и повисает на Яри, обхватив его за шею руками. Ванесса достает телефон и фотографирует их. Яри пытается стряхнуть ее, она цепляется сильнее, прижимается грудью к его спине и громко визжит, так что все в коридоре оборачиваются и смотрят, что случилось.
И не надоело им за девять лет постоянно быть в центре внимания, думает Мину и спешит прочь.
Первый урок — шведский. Ванесса заходит в аудиторию вместе с Эвелиной. Мишель, занявшая им места на последней парте, сидит и пудрится.
— Фу, как же я не выспалась, — говорит Эвелина, падая на стул рядом с Мишель.
— И я, — зевает Мишель, разглядывая свое лицо в зеркальце блестящей пудреницы. — У меня вид, блин, лет на тридцать.
Ванесса вздыхает. Вид у Мишель вполне нормальный, симпатичный. Ей просто необходимо пятьдесят два раза в день слышать, как прекрасно она выглядит. Мишель поправляет прядь блестящих темных волос и строит рожицу своему отражению в зеркале.
— У тебя уже пять сантиметров пудры на лице. По-моему, хватит, — фыркает Ванесса.
Мишель медленно, не сводя глаз с Ванессы, опускает зеркальце на парту.
— Что с тобой сегодня? — спрашивает Эвелина.
— Я пошутила.
— Незаметно, чтоб ты шутила, — говорит Мишель, надувшись.
— У тебя ПМС, что ли? — спрашивает Эвелина. — С Вилле поссорилась?
— Угу, — отвечает Ванесса. — Я поссорилась с Вилле.
Она говорит так, потому что это проще всего. Как объяснишь девчонкам то, что случилось утром? «Я случайно стала невидимой или типа сошла с ума». А проблемы с парнями — это то, что Мишель с Эвелиной понимают. Они вздыхают с облегчением. Все нормально.
— Ну ладно, не дуйся, — говорит Эвелина и обнимает Ванессу.
Мишель понимающе кивает. Ванесса благодарно улыбается и просит разрешения воспользоваться ее косметикой.
На последних партах сидит группа парней и слушает рэп с мобильного. Кевин Монссон подпевает на ломаном английском. Мину ехидно улыбается про себя.
Она здоровается с Анной-Карин Ниеминен, которая сидит за первой партой, но ответа не получает. Анна-Карин, как обычно, низко склонилась над столом и занавесила лицо темными спутанными волосами.
В ней есть что-то душераздирающе безнадежное. Мину несколько раз пыталась заговорить с ней в старших классах, но Анна-Карин только молча вжималась в стену, так сильно, будто хотела слиться с ней. Своей пассивностью она прямо-таки провоцирует одноклассников на издевки. Мину стыдно себе в этом признаваться, но она рада, что стоит все-таки не так низко в школьной иерархии.
Мину выуживает из сумки учебник по математике. Она знает урок и тем не менее нервничает. Мину всегда была отличницей, даже не особо для этого напрягаясь, однако несмотря на это — а может быть, именно поэтому, — страшно боится неудач.
Звенит звонок, и Мину автоматически смотрит на дверь.
В дверном проеме стоит Макс с чашкой кофе в руке. Ему двадцать четыре. В начале лета он переехал в Энгельсфорс. То, что в Энгельсфорс можно переехать по доброй воле, находится за пределами понимания Мину.
Макс закрывает дверь. Секунду спустя кто-то начинает стучаться.