Не успели мы войти, как я услышала разговор этих девушек:
- Уродство! Как она может носить такое платье?
- Корова!
- А как тебе туфли?
- Божественны, на каникулах обязательно себе куплю, - говорившая засмеялась и её поддержали остальные девушки.
- Это общая гостиная. На этаже таких двенадцать, - продолжил Сергей, не обращая внимание на щебетания девушек. - Здесь пять комнат. В каждой комнате живут две девушки. Там душевые с туалетами, - указывая на разные двери, рассказывал он. - А ваша комната слева от окна.
Дверь в душевые и туалет, как я поняла, находилась справа от входной двери. Остальные двери, по-видимому, вели в жилые комнаты.
- Все полотенца и халаты найдете у себя в шкафу. Форму, наверное, там же. Эм... вроде всё.
- Спасибо, - поблагодарила я Сергея.
Но он, по-моему, даже не услышал меня или просто не захотел отвечать. Хотя, скорее всего первое. Наверное, это из-за того, что он вновь смотрел на 'сестру' влюбленным взглядом.
- Можешь идти, - убирая телефон в сумку-клатч, пренебрежительно сказала Ангелина.
- Да... Хорошо, - слегка покраснев, парень вжал голову в плечи.
- О-о, смотрите, это же Ангелина.
- И Сергей, вечно в неё влюбленный, - засмеялись девушки.
Парень такого унижения пережить не смог, его лицо стало похоже на помидор, а он сам выбежал из комнаты, свалив по пути кипу журналов, чем вызвал новую волну смеха у девушек. Отсмеявшись, они продолжили приветствовать Ангелину, вставая с дивана:
- Детка, ты приехала!
- Ангелина, детка, привет!
- Ангелины, ты как всегда божественна.
- Ангелина...
Это вновь подтвердило моё предположение о том, что 'сестренка' была здесь и не раз.
Тем временем девушки подошли к Ангелине и начали обнимать её, хвалить её наряд, макияж, сумочку, смеяться над влюбленным и так стремительно убежавшим отсюда 'мальчишкой', даже не замечая меня. Я думала, они спросят, что за чучело стоит недалеко от 'мисс вселенной', но они этого не сделали. С одной стороны мне стало обидно, что я никому не нужна и на меня всем наплевать, а с другой стороны я поняла, что так мне не пришлось выслушивать оскорбления этих девиц по поводу моей внешности и одежды.
Ещё раз взглянув на группу щебечущих девушек, я, обойдя их, направилась в сторону двери, которая, по словам Сергея, вела в нашу комнату.
Жить с 'сестренкой' в одной комнате, видеть её каждое утро, день и вечер, слушать её болтовню с подружками, терпеть её заносчивость и нарциссизм, делить с ней шкаф, мне совершенно не хотелось. Да не то, что не хотелось, я бы этого и злейшему врагу не пожелала.
Там, дома, я видела её только с утра на завтраке, в школе на уроках, и иногда вечером на семейных ужинах, которые были каждое воскресение, и пропустить их было никак нельзя. Остальное время я ужинала у себя в комнате и проводила бы в ней всю свою жизнь, если бы не наставления отчима в стиле 'Я для тебя всё делаю: одеваю, плачу за твоё обучение, содержу твоё животное, а ты лоботрясничаешь? Ты должна быть мне благодарна, а ты даже плановую проверочную на четверку написать не можешь!' или 'Сколько можно терпеть твоё расхлябанное поведение? Мне что, нужно силу применять, чтобы ты, наконец, за ум взялась? Давно твой хомяк не голодал?' и бывало, что он добавлял 'Посмотри на Ангелину, вот с кого тебе пример надо брать', это окончательно меня добивало. Рисковать деньгами, выделяемыми на содержание Буцефала и дальше выслушивать подобные нотации, я не хотела, и поэтому как прилежная девочка каждое утро одевалась, спускалась к завтраку, а потом в школе стойко выслушивала все насмешки Ангелины и её друзей. И мечтала о времени, когда я, наконец, съеду из этого дома и буду жить самостоятельной жизнью, вдалеке от отчима и, во всём его поддерживающий, мамы. Но это быль только мечты. А в реальности все не ограничивалось поучительными речами Эдуарда, были ещё и мамины наставления, но игнорировать их было гораздо легче, как и высказывания 'сестрички'. Однако оставаться равнодушной, когда мама интересовалась делами и успехами Ангелины, хвалила её, а про меня забывала, я, к сожалению, так и не научилась.
Открывая дверь в комнату, я почувствовала, как Буцефал в сумке, которую я несла в руке, пошевелился и фыркнул. Надеясь, что этого никто кроме меня не услышал, я обернулась и посмотрела на девушек. Но они по-прежнему громко разговаривали, не обращая внимания на окружающих, в том числе на меня и на внезапно проснувшегося Буцефала. Убедившись, что мой пушистый друг остался незамеченным, я проскользнула в открытую дверь.