Я понимала, что надо хоть что-то узнать о школе, в которую нас скоро отвезут.
- Школа "Element" находиться в Подмосковье. - пафосно ответила Ангелина, разорвав объятия с моей матерью.
И что я должна была из этого понять? Подмосковье очень большое. Я вопросительно посмотрела на 'сестричку', но она уже не обращала на меня внимание, а что-то обсуждала с мамой. Вслушиваться в их разговор я не стала, зная, что ничего важно в нём не услышу.
Развернувшись, уже хотела бы уйти, как меня остановил голос отчима:
- Милана, собери вещи сегодня, завтра с утра выезжаем. Не хотелось бы из-за тебя опоздать. - привычным пренебрежительным тоном сказал мне он.
Этой новость он меня ошарашил, так, что я от удивления замерла на месте, без сил пошевелиться. Я надеялась, что у меня будет хотя бы несколько дней, что бы собраться и подготовиться к мысли, что я буду учиться в школе-интернате. Что в этой школе будет полно друзей Ангелины, с которыми она будет насмехаться и издеваться надо мной.
Ничего не ответив мужчине, я двинулась к лестнице. Проходя мимо матери и 'сестрёнки', услышала, как они договариваются через полчаса пойти в салон красоты.
Честно меня всегда поражало и обижало, что родная мать не общаться со мной также как с моей сводной сестрой. С ней она всегда мила, общительная и обходительна, а со мной... со мной она вообще очень редко общается. Со мной она ни разу не ходила в магазин, не то что в салон красоты.
Уже подхода к своей комнате, услышала, как меня окликнула мама. Обернувшись, увидела, что она идет за мной.
- Да? - вопросительно посмотрела на неё, надеясь, что она не пришла добить меня 'радостными' новостями. Хотя и так знала, что ничего хорошего она мне не скажет, она никогда не подошла бы ко мне чтобы сказать мне что-то хорошее. Обычно для этого она сама звала меня к себе, но такие 'обычно' были очень и очень редки.
- Милана, пожалуйста оставь своего хомяка дома. Там запрещено держать животных...
- Хонорика. - перебила на полуслове её. - У меня хонорик.
- Оставь своё животное здесь. - уже раздражаясь продолжила она.
Она хотела ещё что-то добавить, и уже открыла рот, чтобы сделать это, как с первого этажа её позвала Ангелина:
- Елена, ты скоро? Мы же хотели ещё в бутик зайти...
- Да, сейчас спущусь, дорогая. - ласково ответила мать той.
Дорогая... ко мне она так никогда не обращалась, а вот к Ангелине - милая, дорогая, бывает даже 'детка'. Меня же она называет только по имени, никогда не сокращая его до ласкового - 'Мила'. Отчим тоже никогда не сокращает моё имя, чему я даже рада, иначе бы как его жестокое 'Милана, ты снова меня разочаровала!' звучало? Всеми любимая Ангелина вообще другое дело, она всегда называет маму по имени - 'Елена'. Она считает, что такое имя нельзя сокращать до простонародного 'Лена'. По её мнению это - не солидно, а она привыкла к самому лучшему и 'сельское' сокращение имени не для неё. В этом я была с неё конкретно не согласна, полное имя действительно было солиднее, 'Лена' тоже звучало хорошо и совсем не 'по-сельски'. Но с бзиками Гелечки, я не спорила, да и зачем, она всё равно будет считать правой только себя.
- Я буду ждать тебя на улице. - услышала я ответ Ангелины, а потом и цокот каблуков.
Мама, повернувшись ко мне лицом, жестко спросила меня:
- Я надеюсь, ты меня поняла?
Её тон уже не был ласковым, каким она отвечала Ангелине. Сейчас он был раздраженным, она сама была раздражена. Только из-за чего? Из-за меня? Но что я опять не так сделала?
- Да. - тихо ответила ей, опуская глаза. Это я сделала только потому, что не хотела, чтобы она видела мою злость, чтобы она задержалась, и стала объяснять, как я должна там себя вести, не увидев в моих глазах покорности.
Убедившись, что я 'уяснила', она, отвернувшись, пошла в сторону лестницы, а я зашла в свою комнату. Прислонившись к двери спиной, я съехала по ней и уже сидела на полу.
Клетка Буцефала стояла прямо напротив двери, и поэтому, подняв голову, я увидела черные глазки, смотрящие прямо на меня. Я улыбнулась ему, и на коленках поближе подползла к его клетке.
Как она может просить меня отставить моего пушистика здесь? Моего единственного друга, оставить одного - без меня... Без моего внимания, ласки и любви. Оставшись тут, он загнется через неделю. Отчиму он не нужен, матери тоже, всю заботу о нём предоставят служанкам. А им он зачем? Они просто будут выполнять свою работу - кормить и чистить, чтобы не вонял. Они не будут с ним играть, баловать его разными вкусняшками, выводить на прогулку по саду, чесать пушистый животик, а он не может без этого. Он уже привык, что мы каждую пятницу, когда большинство слуг уже разъехались по домам, а отчим с мамой и Ангелиной не приехали из ресторана, гуляем в зимнем саду. Когда нас никто не отвлекает от игр, когда никто не кричит чтобы, я убрала свою 'крысу' в клетку, когда я могу вынести в сад его лабиринт, который не помещается в комнате, и он может побегать по нему, и выбежав поплавать в малом бассейне с подсветкой. Служанки всего этого делать не будут, и в конце концов ему будет скучно и одиноко.