— Конечно.
Копаюсь в портфеле и выкладываю на стол рафию.
— Башня Смита дядя Руперт.
Тот кивнул.
— Знаю конечно. Основная достопримечательность этого сраного городишки.
Выписываю именной чек на западное подразделение компании на пять миллионов.
— Тут пять миллионов. Башню купить, постараться скупить окружающие ее здания. В квартале между второй и третьей авеню покупать все.
— Факинг фак!
— Точно. Но башню купить обязательно. Второе. В трех милях от Сиэтла на юг есть городишко Такома. Немногим восточнее огромный пустырь который располагается за парком Парк Соун-Крик. Там какие то выпасы для лошадок и фермерские поля. Скупить все. Вообще все.
— Хм? И?
— За пять лет построим самый высокий небоскреб в мире. Восемьсот метров в высоту.
— Факинг фак!
У дядьки реально распахнулись глаза и он полез в карман за сигарой. Пока распыхивал и дымил подошла еще одна группа молодежи. По виду тедди-бои но вежливые. Весьма вежливые и речь культурная. Поговорили о перспективах рок-н-рола, обсудили мою книгу Пикник на обочине ну и постеров подписал конечно. И был у одного ппарат. И да. Групповое за которое я сорвал двести долларов. Ну а че? Бесплатно что ли от стула жопу отрывать? Есть деньги пускай платят.
Тедди-бои ушли, Руперт выложил сигару в пепельницу и я продолжил.
— И как вам планы?
— Грандиозные. Вопрос в другом.
— Внимательно слушаю.
— В Африке полно фермеров и привозя бесплатное продовольствие мы их разорим. И заметь. Эти фермеры поголовно белые. Что с ними потом делать? А если оружие в руки возьмут? Белых в Африке не мало и стрелять в своих мне бы не хотелось.
Улыбаюсь.
— Наконец то вы начали понимать что в Африке нам надо иметь кучу представительств.
— Да при чем тут это? Организуем потихоньку. Мы еще тут в Сиэтле только только на ноги встаем.
— Ну подумайте. Ответ очень простой.
Опять сигара в зубы и пару раз пыхнув дядя просветлел лицом.
— Факинг фаг! Гениально! Мы привозим но в то же время мы и скупаем? Я прав?
На обоих руках складываю пальцы в кольцо.
— В десятку дядя Руперт. Мы начнем скупать ВСЕ продовольствие. И через пять лет, НоргКомпани, вырастет в монополиста на африканском рынке продовольствия.
Поднимаю палец вверх и по слогам шепчу потому как опять стайка ищущих общения с моей тушкой стремительно двигается к нашему столику.
— МО-НО-ПО-ЛИЯ. И никто нас там за это не накажет и в суд не потащит.
— Факинг фааак!!! Обалдеть!
— Тихо. Опять поклонники.
— Да вижу.
Дядя опять поднял палец и заказал официантке выпивки а я начал общаться с молодыми людьми которые оказались студентами местного университета.
Студенты оказались тоже вежливыми и неназойливыми и получив подписи ушли а мы продолжили. Выписываю именной чек для мистера Руперта Хернела и перехожу на официоз.
— Мистер Хернел. Это двести тысяч лично для вас в качестве премии. Это ваша дорогая яхта и это ваш шикарный дом в Сиэтле. Захотите, можете и жену с собачкой завести.
— Вот черт!
Хернел аккуратно взял бумагу, прочитал, вздохнул и спрятал ее в портмоне.
— Растрогал ты меня Малыш. Неее! Сегодня точно нажрусь в самом грязном портовом трактире. Может даже в морду от морячков получу?
Глаза Руперта замаслились в ожидании загула а я ржанул.
— Хорошие планы дядя Руперт. С портовыми шлюхами аккуратно а то сифак на конец намотаете.
— О да! Ты чертовски прав Малыш. Эээх! Господь карает за грехи и сифилис одна из казней Египетских.
Ржу. Потом продолжаю навешивать дела и заботы на шею Хернела.
— Надо в Италию ехать.
— Мне?
Пожимаю плечами.
— Если есть дельный и ответственный человек можете его отправить.
— Ясно. Делать то же самое что и в Сиэтле. Порт, склады и база.
— Да.
— Какой город?
— Я не знаю. Сами выбирайте. Там Африка буквально за углом и плечо доставки минимальное.
— Испания?
— А диктатор Франко?
— Ах черт! Фашики недобитые! А Греция?
— А греки хуже евреев и цыган в одном флаконе. Обманут, выдоят все денежки и ничего не сделают из того что обещали. Да и у греков Черные полковники у власти. Мало хорошего с хунтой работать.
Руперт заржал.
— Окей Малыш. Италия значит? Макаронники они визгливые и нервные.
— Ну хоть работу делают.
— Надеюсь это так.
Дядя Руперт кивнул.
— Налево на четыре часа. Два репортера и с ними раф.
Закатываю глаза.
— Оооо! Все. Разговора больше не будет.
— Да вроде как все обговорили? Или нет?