Мэр повернулся и показал ладонью на высокого и худощавого дядьку.
— Позволь представить тебе Эрзайя Глинвуда. Он входит в палату лордов Великобритании на правах помощника лорда Александра Фрейзера 20 го лорда Салтона.
Слегка нагибаю голову. Мэр поворачивается ко второму человеку.
— Представляю второго человека. Эдвард Николас Строуми. На сегодняшний день он возглавляет комиссию сената США по инвестиционной политике в должности технического директора.
Глаза на лоб. МОНСТР!! Минотавр в сравнении с этим серым и невзрачным человечком просто таракан мелкий и наглый. Я вижу перед собой человека который готовит документы для сенаторов и конгрессменов! И если первые и вторые они приходят и уходят то этот чиновник будет сидеть в своем кресле ВСЕГДА. Я вижу перед собой одного из тех кого позже назовут Глубинным государством.
С почтением наклоняю голову. А Мэр продолжает.
— А это наша молодая смена. Мистер Стив Норг, ранчейро и совладелец
студии в Голливуде. А так же, наш Стив, имеет огромный талант композитора и поэта.
Скалимся самыми обворожительными улыбками, жмем лапки и наконец то мэр задает ВАЖНЫЙ вопрос.
— Мистер Норг? Вы доверяете отобранным кандидатам?
Важный вопрос. Самый главный вопрос. Но нейросеть уже давно вскрыла мозги двоих незнакомцев и ее отчет крепко засел в моей памяти. Ничего плохого эти господа не замыслили. Кроме одного. Заставить нас вложиться на пределе возможностей, делать всю грязную работу они тоже оставляют нам, а вот делить прибыли они намереваются жестко в свою сторону. Цифры разные. Наглы хотят пятьдесят процентов плюс одна акция, сенат хочет то же самое но понимает что хрен что получит вообще и поэтому согласны на тридцать два процента. А нам чего? На всех пятерых нищие восемнадцать процентов? По три с копейками на каждого? Жирно будет. Надо выгрызать как минимум свои тридцать процентов.
Я задумался. Не о том как нагибать и выгрызать. Как мне залегендировать свое знание? А потом решил так.
— Господа. Хотелось бы прямо на начальном этапе договорится о сумме инвестиций и дележе процентов.
Оба крокодила улыбнулись на такого наивного меня.
— Мистер Норг.
Начал англичанин.
— Мы еще не знаем предмета разговора. О чем мы можем говорить если сам предмет не известен?
— Оу? Прошу простить. Предмет — это огромная кимберлитовая трубка по запасам алмазов превышающая трубки принадлежащие почтенной ДеБирс. По предварительным оценкам там алмазов на сумму в триллион долларов.
А вот тут я их пробил. Реально пробил и оба джентльмена вывалились из мира сего.
Пара минут тишины и выпускаемых клубов дыма и уже наш дядька из сената осторожно спросил.
— Не ошибка ли это?
— Нет.
— Откуда такая уверенность?
— Человек продавший моему деду эти бумаги провел в Африке семь лет. Из них, он три года он копал шурфы и даже оконтурил саму трубку. Да пожалуйста. Взгляните сами.
Достаю кисет из обычной парусины и высыпаю на стол с десяток довольно крупных камушков.
— Можете забрать по одному камню и отдать на экспертизу.
Аут. Опять я их вышиб и надолго.
Скромные какие? После трехминутного молчания дядьки выбрали по самому маленькому камню и мистер Эдвард Николас Строуми задал вопрос.
— Мистер Норг. Вы собираетесь создавать Частную Военную Компанию?
— Это обязательный пункт в моих планах. Африка это дикие звери и самые опасные из них ходят на двух ногах.
— Неплохо.
Эразайя Глинвуд даже в ладони хлопнул.
— Вы отменно владеете словом, мистер Норг. Я рад что в столь юном возрасте, человек понимает, кто несет цивилизацию и законы а кто является объектом непрестанной заботы и опеки.
Грустно качаю головой.
— Как вы правы, господин Глинвуд. Дикари по сей день едят людей из завоеванных племен и совершенно не желают пустить в свое сердце Христа. Это печально, но таковы условия данные нам нашим господом. Он, в мудрости своей, дает нам силы и возможности вложить в сердца дикарей нормы морали и заставить упорствующих в своем невежестве принять свет господа нашего, всем сердцем.