и довольно громко и
с
всхлипываниями высказалась.
— Малыш. Это гениально. Я наверное не достойна.
Дико возмущаюсь.
— Кто кроме ВАС⁈ Леди Монро! Песня «Мэрилин Монро» ваша навсегда. Я вам ее дарю и она только ваша.
Отворачивается и подходит к оркестру. И неожиданный финт. Она подошла к ударной установке моей группы и глядючи в отполированную тарелку начала приводить глаза и носик в порядок. И упс! Вежливая просьба.
— Господа. Кто ни будь, спуститесь и возьмите у моей помощницы сумку.
Но горничная уже взбежала на сцену и через семь минут к нам повернулась ЛЕДИ.
Леди Монро встала около микрофона и спросила.
— Стив? Ты как там пел? — «Она пахнет духами и сексом»?
— Точно мисс Монро. Есть такие слова.
— Отлично. Я свой новый альбом так и назову. «Она пахнет духами и сексом». И последняя песня на этом альбоме будет именно эта и споешь ее ты, и лично сам.
Глаза на лоб. Личный и новейший альбом самой Мэрилин и на нем записан мальчик с монтанских ипиней⁈ Это был мощный подарок. Намного более дорогой чем моя песня. Реклама то какая⁈ Меня сейчас немного знают в США а после выхода этого альбома меня будет знать ВЕСЬ МИР.
Тридцатое ноября 1959 года. Понедельник, десять часов утра. Мое ранчо.
Открыл глаза и понял что надо срочно бежать. Подорвался и скачками в туалет. Душ, зубы и через двадцать минут начал одеваться. Вспоминаю ВЧЕРА и волос дыбом.
Сотня битников и тедди-боев? Две трети из них молодые и отвязные девки? И почти семьсот пьяных ковбоев? А еще в массовые драки вмешались наши девки из Хардина. Ну как же? Городские сучки задирают подолы и выскакивают из трусов при этом уводя мальчиков которых наши дивчины уже давно поделили. Представляете что творилось в Хардине после того как я загрузил в вагоны артистов, свою группу, свой оркестр и Мэгги. Ну и самое важное это коробки с пленками. Все мои химики в Биллингсе и все проявочные машины тоже там. Ценность этих коробок надеюсь озвучить не надо? В общем, я весь такой зацелованный и в помаде стою на станции, рядом Джули и Барбара и наконец, состав тронулся. Помахали ручками и я уже было собрался уехать на ранчо но неожиданно на станцию приехал шериф.
— Малыш. У нас драки и даже девки таскают за космы приезжих девок.
Глаза на лоб.
— Эээ⁈ А что случилось⁈
— Виски случилось. И девки городские шлюхами оказались.
— Млять!!
Задумался.
— Я могу чем помочь?
— Не знаю. Вся музыка уехала а чем отвлечь пьяных идиотов я даже ума не дам.
Почесал репу и спросил.
— Звук со сцены убрали?
— Когда? Драки по всему Хардину! Не дай бог хоть кто то ствол достанет! Пока справляемся, но солдаты не железные и уже уставать начали.
— Ок. Я срочно домой. Отвезу своих девчонок и привезу магнитофон с пленками. Попробуем на площади организовать танцульки.
— Хм?
Шериф сдвинул стетсон, почесал лоб и кивнул.
— Давай попробуем, ты не тяни, быстро нужно.
— Туда и обратно. Полчаса — сорок минут и вернусь.
— Ок.
Хотел как белый человек посмотреть себя в телевизоре и вышел мне полный облом. Хардин стоял на ушах. Как до стрельбы не дошло сам не понимаю? Сорок три наиболее буйных закрыли в подвале мэрии. А куда их? Участок у шерифа имеет клетку на пять человек и все. Пришлось солдатам тащить буянов в подвал мэрии и выставлять охрану. Но это ладно. Масштаб бедствия только в феврале месяце осознали. Девки наши монтанские оказались решительные и захватав своих суженых утащили их на случку. А куда деваться? Или дать прямо тут и сейчас или сучка городская даст. И упс! Настал февраль и в Хардине начались свадьбы. Пятьдесят шесть пар обвенчали. Ага. И все венчались по залету. Пятьдесят шесть беременных девиц в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет. ФШОКЕ. Хех! В общем и целом моя идейка с дискотекой на площади сработала. Народ даже из салуна ушел и притащился на площадь. И шерифу с солдатиками стало намного легче. Вся толпа в сборе и разумеется удалось наладить оцепление и контроль. Один я в пролете. В девять вечера по CBS показали полуторачасовой концерт, аукцион и врезки с интервью а я как идиот стоял на сцене и менял пленки на магнитофоне. Вернулся домой только в час ночи. Жопа короче.
У меня поздний завтрак и все дамы вокруг меня на кухне. Тяну кофе и мрачно читаю газеты. По результатам аукциона мне выкатили много претензий и даже попытались обвинить в полнейшей некомпетентности. Ну так то да. Не дал снять процент аукционным домам а провел аукцион сам — это раз. Почтенных евреев развел на триста семьдесят тысяч долларов, впарив тридцать семь билетов — это два. Жутчайшее преступление! Хех. И наконец есть и очень конструктивная критика. И именно она мне и испортила настроение.