Typical (типичное) American (американское) Adventure (приключение)
Part (часть) I (первая)
Странное объявление
«Того, кто помог мне встать, когда я упала…»
А может быть так:
«Того, кто помог мне встать, когда я упал…»
???
Москвич стоял перед доской объявлений на границе университетского кампуса в том районе великого и шумно известного по всему миру Города Ангелов, что называется Деревней Западного Леса.
Москвич совсем еще был не в своей тарелке, его покручивало современное страдание, именуемое в той стране, куда он попал, jet-lag, джет-лэг, «реактивное отставание». Он не совсем еще отчетливо осознавал свой вчерашний прыжок через десять часовых поясов, а тут еще это странное объявление. Из английского текста и не поймешь – леди упала или джентльмен?
Конечно, воображение может разыграться.
Скорее всего, упала дама, какая-нибудь волшебница из соседнего Светлого Леса, запуталась в соболях и – бац! – падение… Впрочем, конечно, могла упасть и какая-нибудь Золушка из Каньона Холодной Воды, зацепилась бедным золотым каблучком за решетку водостока и растянулась.
Вряд ли мог упасть вот такой, например, баскетболист из команды «Медведей», вот этот «супер», что идет со своим мешком за спиной мимо Москвича, идет, насвистывает, в плечах два ярда, рост десять футов.
Сомнительно, что мог упасть и такой, например, фрукт, как вот этот с сизым носом, с пеликаньим зобом, с кабаньей седой щетиной, с пиратской серьгой в изуродованном ухе, тот, что едет мимо Москвича к паркингу университетских клиник, и едет, экий чертяка, в бесшумном своем «ягуарище».
Значит, объявление читается так:
«Того, кто помог мне встать, когда я упала в прошлый четверг на Вествуд-бульваре в 11 часов 35 минут вечера, прошу позвонить 876-5432…»
«А где же я был прошлым четвергом в это время? – подумал Москвич. – Ах да, над Атлантикой в «Ильюшине – шестьдесят втором».
Стало быть, никак он не мог помочь Незнакомке, но тем не менее, однако, все-таки почему-то, для чего-то он аккуратно переписал телефонный номер в свою записную книжку.
Странное дело, он чувствовал какую-то свою причастность к этой истории. Ему казалось, что он на грани чего-то еще неизведанного, что еще миг – и он может оказаться в вихре приключения, типичного американского приключения, у которого будут и тайны, и пропасти, и горизонты, и даже неведомая Цель – нечто высокое, загорелое, с блестящими глазами, нечто женское в белых широких одеждах.
Однако тихая суть скромного кабинетного интеллигента разумно тормозила его порыв. Нет, он не будет звонить по этому телефону, ведь он не имеет к этой истории ни малейшего отношения.
Между тем прозрачность неба в районе Святой Моники все усиливалась, и, хотя верхние этажи темно-стеклянных небоскребов Нижнего Города еще отражали солнечные лучи, в прозрачности этой над контурами королевских пальм уже появлялись чистые, промытые восходящими океанскими потоками звезды, а весь этот контур Города Ангелов с возникающими там и сям огнями реклам напоминал Москвичу юношеские мечты, будущее путешествие все дальше и дальше на запад, хотя он и понимал с некоторым еще «реактивным запаздыванием», что дальше на запад, по сути дела, путешествовать вроде бы уже и некуда, что он стоит как раз на том самом Золотом Берегу, куда вели свои фургоны пионеры и куда сорок лет влекло его собственное воображение.
Стоп! Остановись, блудливое перо! Увы, не останавливается пластмассовое, шариковое, пастой чернильной снабженное на целую книжку блудливое перо.
Ну хорошо, если уж появился здесь вымышленный Москвич, если уж завязалось ТАП (типичное американское приключение), то давайте хотя бы обойдемся без нашего докучливого антиавтора, вздорного авангардиста Мемозова с его псевдосовременными теориями черного юмора, телекинезиса и оккультизма, место которым на шестнадцатой полосе «Литературки», но уж отнюдь не в этих записках. Ведь все искривит, все опошлит! Нет, этому цинику сюда ходу не будет!
Мемозов остановился на границе университетского кампуса перед автоматом горячих напитков. Автомат убедительно просил людей не пользоваться канадскими монетами. Мемозов нашарил среди мелочи, конечно же, канадский четвертак. Вот вредный характер!
Спокойно вбил четвертак в автомат, получил пластмассовый стакан с горячим кофе и сдачи «дайм» местной монетой и, не обращая никакого внимания на страдания машины (нелегко американскому автомату проглотить канадскую монету!), пошел к столбику объявлений, возле которого стоял Москвич.