Это была грязная льдина — с навозом, санными колеями и следами лошадиных копыт. Посередине её валялся подковный гвоздь.
Сперва льдину несло руслом речки. С берегов слетались на льдину белые птички трясогузки, ловили над ней мушек.
Потом речка вышла из берегов, и льдину вынесло в луга. Под ней проплывали рыбы, гулявшие по залитым водой лугам.
Раз около льдины вынырнул чёрный зверёк и вылез на неё. Это был крот. Когда вода затопила луг, ему нечем стало дышать под землёй,— он и всплыл наверх. Но вот льдина задела одним своим краем сухой холмик: крот соскочил на него и живо зарылся в землю.
А льдину гнало всё дальше и дальше — и пригнало в лес. Она наехала на пень и застряла. Тут на ней собралась целая компания пострадавших от наводнения сухопутных зверюшек: лесные мыши, маленький зайка. Беда была общая, и всем им одинаково грозила гибель.
Зверюшки дрожали от страха и холода и жались друг к другу.
Но вот вода стала быстро спадать, солнце сожгло льдину, и на пне остался только подковный гвоздь: зверюшки попрыгали на землю и разбежались.
ЛЕСНОЙ ОРКЕСТР
В этом месяце соловей так распелся, что и днём и ночью свищет да щёлкает.
Ребята удивляются: а когда же он спит? Весной птицам спать долго некогда, птичий сон короток: успевай соснуть между двух песен да в полночь часок, да в полдень часок.
На утренних и вечерних зорях не только птицы — все лесные жители поют и играют, кто на чём и как умеет. Тут услышишь и звонкие голоса, и скрипку, и барабан, и флейту, и лай, и кашель, и вой, и писк, и уханье, и жужжанье, и урчанье, и кваканье.
Звонкими, чистыми голосами поют зяблики, соловьи, певчие дрозды. Скрипят жуки и кузнечики. Барабанят дятлы. Свистят флейтой иволги и маленькие дрозды-белобровики.
Лают лисица и белая куропатка. Кашляет козуля. Воет волк. Ухает филин. Жужжат шмели и пчёлы. Урчат и квакают лягушки.
Никто не смущается, если у него нет голоса. Каждый выбирает себе музыкальный инструмент по своему вкусу.
Дятлы отыскивают звонкие сухие сучья. Это у них — барабан. А вместо палочек у них — отличный крепкий нос.
Жуки-усачи скрипят своей жёсткой шеей, — чем не скрипочка?
Кузнечики — лапками по крыльям: на лапках у них зацепочки, а на крыльях зазубринки.
Рыжая цапля — выпь ткнёт свой длинный клюв в воду да как дунет в него! Бултыхнёт вода, — по всему озеру гул, словно бык проревел.
А бекас, тот даже хвостом умудряется петь: взовьётся ввысь да вниз головой оттуда с распущенным хвостом. В хвосте у него ветер гудит — ни дать ни взять барашек блеет над лесом!
Вот какой оркестр в лесу.
Виталий Бианки
Берендгоф Н. Вот какие чудеса
ВОТ КАКИЕ ЧУДЕСА
Чудо-чудо-чудеса:
На пеньке стоит Лиса,
Палочкою машет,
Два Медведя пляшут.
Вот какие чудеса:
Два Медведя пляшут!
Зайцы взялись за бока,
Заплясали трепака.
Белки прискакали,
В гусли забренчали.
Вот какие чудеса:
В гусли забренчали!
Завертелся Жук-усач,
Стрекоза пустилась вскачь.
Прилетели Утки,
Заиграли в дудки.
Вот какие чудеса:
Заиграли в дудки!
И берёзки в пляс пошли,
Хороводы повели.
Солнце заплясало,
Всем светлее стало.
Вот какие чудеса:
Всем светлее стало!
Н. Берендгоф
Барков А. Весенний дневник
ВЕСЕННИЙ ДНЕВНИК
Вовка сидел за столом и готовил уроки. Вдруг в окно кто-то стукнул. Вовка поднял глаза от тетради и увидел взъерошенного бесхвостого воробья.
Воробей махал крыльями, отчаянно чирикал и чем-то походил на соседа по дому, сапожника дядю Терентия.
Мальчик улыбнулся. На дворе светло, весело. Ни вчера, ни позавчера он ничего такого не замечал. А сегодня и этот бесхвостый воробей, и серый ноздреватый снег на подоконнике, и синие тени берёз у калитки — казалось, всё говорило: близится что-то радостное, праздничное, голубое.
Вовка даже продекламировал:
Ещё в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят...
И внезапно ему самому тоже захотелось сочинить стихи. Первые две строки он придумал сразу:
Вот и верба у колодца
Распушилась и смеётся...
А дальше, хоть убей, так ничего и не вышло. И тут Вовка махнул рукой на поэзию и решил написать рассказ. Рассказ о весне. Потом взглянул на полку, где рядком стояли книги его любимых писателей — Гайдара, Житкова, Пушкина, Андерсена.
— Закачу-ка я повесть! А что? А? Слабо, скажете?! Да я каждый день писать буду. Вот и посмотрим, что получится... Пусть тогда весь наш третий «Б» ахнет! И Антонина Павловна тоже удивится:
«Ну и Мишуткин! Прямо будущий Лев Толстой...»
Но с чего начать? Пока Вова размышлял, в комнату вошла мать.
— Мам, когда весна придёт?
— Со дня на день. А ты наблюдай.
— Как?
— Выбери что-нибудь одно: деревья, или птиц, или наш двор...
— Я — двор! — воскликнул Вова. — Мы там вчера снежную бабу слепили.
— Вот и хорошо. Наблюдай за ней и в дневник записывай, что с ней произойдёт хотя бы через день. Весна придёт, а ты первый свидетель.
На другой день Вова сделал первую запись.
6 марта. Сколько раз глядел за окно, ничего нового. Вон Димка Пронин из школы побежал без портфеля. Видно, позабыл что-то. Вдруг Димка остановился посреди двора и рот разинул: на клёне стайка красногрудок-снегирей. Важные, пузатые, семена пощёлкивают, курлычут.
А снежная баба на дворе как стояла, так и стоит. Только у неё метла выпала. Пойти поднять, что ли?
8 марта. Сегодня женский праздник. Никто не учится, не работает. Все весёлые...
Мы с папкой в магазин ходили. А там одни мужчины в очереди стоят и за цветами, и за тортами, и за конфетами. Потом мы купили маме в подарок духи «Белая сирень» и букет мимозы. А про снежную бабу я совсем позабыл. Когда пошёл гулять, то заметил, что за день у бабы отскочил нос-морковка. Жалко! Я сбегал домой и принёс ей веточку маминой мимозы. Пусть празднует!
10 марта. Целый день летел снег. Большой, пушистый, мокрый. А потом солнце выглянуло. И всё притихло сразу. Началась солнечная метель.
Одна горластая ворона уселась на пожарную лестницу и раскричалась: «Карр-каррр!..» Потом к ней ещё три прилетели. И вся лестница закаркала.