— В темноте?
— Да. Это было весьма малоприятно.
— Вы одевались в темноте?
— Я?.. О, понимаю, Я только что вышла из душа. Очевидно, он видел меня входящей в каюту и последовал за мной. Я сбросила купальный халат и собиралась включить свет, когда он ворвался.
Найджел не стал развивать эту тему. Глядя на точеный профиль, выступающий из желтого шарфа, он промолвил:
— Боюсь, что ваша сестра не покончила с собой.
— Боитесь? Не понимаю... О Боже! Она не... Это никак не связано с бедным ребенком?
— Мы еще не знаем. Когда вы впервые услышали о Примроуз?
— Вчера вечером. После танцев разнесся слух, потом объявили по громкоговорителю, а затем один из офицеров рассказал нам. Это ужасно! Я спустилась, сюда поискать Ианту, но ее не было в каюте — было около одиннадцати, а она обычно так поздно не задерживалась. Я поискала ее па палубах — это было, когда офицер сообщил мне про Примроуз,— но нигде не могла ее найти. Поэтому я попросила Никки передать ей сообщение по громкоговорителю.
— Мелисса, вы должны быть готовой к худшему...
— Я знаю, что вы собираетесь мне сообщить.— Она смотрела прямо перед собой.— Ианту убили, не так ли?
Найджелу было незачем отвечать.
— Они нашли ее... ее тело?
— Нет.
— Не знаю, что и сказать...— Ее голос стал почти плачущим.— Я боялась этого.
— Боялись, что ее?.. У вас есть подозрения насчет того, кто мог это сделать?
-,— Ну, бедная Ианта многим досаждала. Например, мистеру Стриту.
Последовала пауза. Затем Найджел заговорил, тщательно подбирая слова:
— Не стану утомлять вас причинами, но я уверен, что ключ к убийствам находится на Калимносс.
— На Калимносс? — Слова прозвучали, как призрачное эхо.
— Да. Мне бы очень помогло, если бы вы точно описали то, что делали вы и ваша сестра после того, как вчера сошли на берег.
Впервые женщина посмотрела прямо в глаза Найджелу; взгляд из-под опухших век казался ошеломленным.
— Если это важно, то я попробую.
С помощью наводящих вопросов Найджела она поведала свою историю. Сестры осмотрели городок, купили несколько почтовых открыток, закусили на воздухе возле одного из кафе на набережной, потом отправились искать бухту, которую рекомендовал им Никки: на тропинке, ведущей туда, они никого не встретили и добрались до бухты около половины третьего. Некоторое время они загорали — Ианта за последние несколько дней пристрастилась к солнечным ваннам,— потом Мелисса решила поплавать: вода была глубокой, а рядом находились удобные скалы для ныряния. Но Ианта разглядела под водой морских ежей и убедила сестру не купаться здесь. Вскоре после этого появились Челмерсы.
— Да, мистер Челмерс говорил мне, что ваша сестра предупредила его насчет морских ежей и сказала, что подальше есть безопасный пляж. Между прочим, откуда она об этом знала?
— Ничего она не знала — просто хотела избавиться от них, особенно от девочки. Примроуз действовала ей на нервы. Вы, очевидно, заметили, что отношение ко мне Ианты было довольно собственническим. Мы очень давно не виделись, и ей, очевидно, хотелось располагать мною единолично.
— Значит, никто из вас не купался?
— Тогда — нет. А Ианта вообще никогда не купалась.
— Она не умела плавать?
— Во всяком случае, не плавала.
— И даже не училась в детстве?
— Не помню. Конечно, с тех пор Ианта могла научиться, но она говорила, что не умеет плавать.
— Понятно. Пожалуйста, продолжайте.
После ухода Челмерсов Мелисса заснула. Проснувшись, она увидела, что Ианта лежит рядом и выглядит больной. Она пожаловалась на ужасную головную боль. Мелисса пыталась увести ее от моря в тень, но Ианта потеряла CO7 знание. Мелисса смочила в воде носовой платок и положила его на лоб сестре — поблизости никого не было видно, поэтому она не могла позвать на помощь. Вскоре Ианта пришла в -себя, но впала в дурное настроение и сказала, что должна вернуться на корабль. Мелисса хотела сопровождать ее, так как боялась, что ей может стать плохо, но Ианта настояла, что пойдет одна.
— Вы не чувствовали, что у нее была особая причина, чтобы хотеть остаться одной?
— Особая причина?
— Может быть, она условилась с кем-то встретиться и не хотела, чтобы вы об этом знали?
— А, понимаю. Ну, вообще-то, Ианта так и рвалась уйти. В то время я приписала это раздраженному состоянию после обморока. Ей не нравилось быть зависимой от меня.
— Когда люди становятся раздражительными, это признак выздоровления.