— О, она была чудесна. Она не сердилась и не смеялась надо мной, а серьезно выслушала меня. Конечно, я не сказал, что я на самом деле...— Парень внезапно осекся.
— Что вы на самом деле подумали, будто она убила свою сестру? — предположил Найджел.
— Не вкладывайте слова мне в рот,— ответил Питер, скорее устало, чем сердито. Взглянув на Найджела, он воскликнул: — Боже мой! Вы, кажется, действительно так думаете! Но это фантастично — это ясно каждому, кто знает Мелиссу! Кроме того, ее сестра не была... не исчезла до вчерашнего вечера.
Найджел не стал комментировать эту вспышку. Вместо этого он спросил у Питера, не видел ли тот на обратной дороге в гавань кого-нибудь из других пассажиров Но Питер, чтобы избежать подобных встреч, возвращался не по тропинке, а по склону холма Он сказал, что никого не видел, пока не добрался до окраины города В одном месте, проходя мимо разрушенного коттеджа, он заметил на земле рюкзак и две книги, но их владельца нигде не было видно.
— Вы рассмотрели книги?
— Только взглянул на них. Они лежали открытыми.
— И что это были за книги?
— Одна была на древнегреческом — Гомер, а другая, новая, походила па комментарии. Кто-то зубрил классику.
Глаза Найджела возбужденно блеснули.
— Конечно! Я должен был догадаться. Вы, наверное, не узнали рюкзак?
— Нет. Они для меня все одинаковы.
— Он не мог принадлежать мистеру Стриту?
— Очевидно, мог.
— Ну, вернемся к вашей одиссее. Когда вы вернулись в порт, то не отправились сразу же на корабль?
— Нет.
— Значит, вы видели многих пассажиров, возвращавшихся на судно. Никто из них не показался вам обеспокоенным или выглядевшим странно?
— Нет. Но я по обращал внимания.
— Мисс Эмброуз казалась больной или уже пришедшей в себя?
— Я ее не видел.
— А кого же вы видели?
— Челмерсов, Джереми Стрита, епископа с женой и многих, кого я не знаю по имени.
— А Бентинк-Джоунса?
— Его не припоминаю.
— Никки?
— Да, он был там.
Найджел бесстрастно смотрел на юношу.
— Почему вы едва не опоздали на корабль?
— А вы не догадываетесь?
— Ждали Мелиссу?
— Да. Я просто хотел убедиться, что она... что с пей вес в порядке.
— Ну, и с ней было все в порядке?
— Конечно. А, вы имеете в виду ее лодыжку. Да, она хромала — поэтому я смог хоть что-то для нее сделать — помочь сесть в лодку и так далее.
Взгляд Питера стал мечтательным.
— Но тогда вы не говорили с ней о том, что видели?
— Нет. У нес болела нога, к тому же кто-то из лодочников мог понимать по-английски. Да и вообще, она не выглядела разговорчивой.
— Я вам очень признателен, Питер.— Найджел внимательно изучал худое, слегка загорелое лицо юноши, уже не сердитое и не вызывающее. В этот момент сходство с Фейт было особенно заметным. Брат и сестра обладали беспокойными диковатыми характерами, сглаженным у Питера классовыми и школьными условностями. Сглаженным, но не сведенным на нет. Фейт ради удовлетворения своих желаний может пойти на все, если только ее не остановят угрызения совести, в то время как идеализм Питера, каким бы он ни был искусственным, вынуждал его идти окольными путями. Он мог быть яс менее безжалостным, эгоистичным и амбициозным, чем его сестра и множество людей его возраста, по при этом сфабриковал бы моральные санкции на аморальные поступки. Питер был более раним, чем Фейт, и ему оскорбление легко могло испортить жизнь.
— Боюсь,— продолжал Найджел,— что вы еще долго не оправитесь от случившегося. Ис позволяйте, чтобы все это заставило вас потерять веру в...
Найджела прервал внезапный приход Никки, ворвавшегося с криком:
— Они нашли ее тело! Только что пришло сообщение с Калимноса! На берегу моря, возле...
— Заткнитесь, Никки! Мы не одни.
Питер Трубоди с побелевшими губами уставился на администратора круиза.
— Чье тело? — спросил он каменным голосом.
— Мисс Эмброуз, конечно. Ее, должно быть, прибило к берегу от корабля. Они говорят, что у нес рана па затылке.
— Ради Бога, придержите язык!— свирепо рявкнул Найджел.
Питер Трубоди отбросил клок волос, свисавший ему на глаза, полные страха и отчаяния.
— Ладно,— сказал он.— Вы выиграли. Я убил ее.
Глава 5
I
Через полчаса, вскоре после полудня, в кабинете первого помощника находились четыре человека: Фейт Трубоди сидела на койке, грызя ногти и бросая исподтишка взгляды на Джереми Стрита, который стоял, глядя в окно. Никки перелистывал пачку бумаг, которую держал в руке. Бентинк-Джоунс прислонился к стене возле Фейт, иногда обращаясь к девушке, едва удосуживавшейся отвечать.