— Обед изволили, Павел Константинович, заказать на двоих? — спросил он медленно, не спеша подойдя к столику.
— Да, да… но не сейчас.
— Уведомлен, уведомлен официантом. Однако позволю себе доложить: заходил часом раньше господин студент один, сынок покойного его превосходительства Величко, и заказал сервировку на четверых, притом сказал: «Обедать будет с нами господин ротмистр». Просил передать, пусть самостоятельно, значит, господин ротмистр не заказывает. Как прикажете теперь, Павел Константинович?
— Четыре нас будет? А кто же это четвертый? — недоумевая спросил ротмистр, отбрасывая в сторону последний номер «Нивы», который читал здесь, чтобы убить время ожидания. — Вам не называли?
— Никак нет, Павел Константинович, не упоминали.
— Что ж… ладно, — согласился ротмистр, пожав плечами.
— Считал обязанностью, считал долгом…
Семен Ермолаич так же вперевалку, не спеша, как подошел раньше, двинулся к дверям.
Ротмистр Басанин мог предполагать, что вместе с Людмилой Петровной придет ее брат студент, но еще об одном своем спутнике она не предупреждала Басанина, и он теперь тщетно пытался предположить, кто бы мог оказаться этим человеком. Уже было три часа, а Людмила Петровна не появлялась. Он взял опять журнал и углубился в чтение какого-то неизвестного до сего романа; иллюстрации он бегло просмотрел еще раньше.
Во владениях Семена Ермолаича царила тишина. Только из биллиардной комнаты доносился сухой, костяной звук шаров да изредка позванивала, вздрагивая от провалившегося в нее шара, дряблая луза: то упражнялся в игре скучающий здешний маркер.
За дверью, в театральном помещении, шла репетиция какой-то пьесы, и десяток раз одни и те же, неестественно взведенные голоса повторяли одни и те же — очевидно, плохо понятые актерами — фразы. И Басанин, невольно прислушивавшийся к ним, запоминал почти каждое громко произнесенное слово. Несколько раз он хотел вникнуть в их смысл, но его мысль и внимание были все время отданы другому: читая журнал, слушая репетирующих актеров и прислушиваясь к каждому новому полосу, раздававшемуся в вестибюле клуба, он думал только о предстоящей встрече с Людмилой Петровной.
И когда он услышал неподалеку уже ее голос, быстро встал, сделал несколько шагов, но тотчас же остановился, сдержанный лукавой и осторожной советчицей мыслью: «Подождем, подождем. Излишняя инициатива вредна-с… Да, да».
Он сделал вид, что не предполагает даже о ее присутствии здесь, и приняв небрежную позу: широко расставив ноги, заложив руки за спину и сцепив их там пальцами, покачиваясь на одном месте и посвистывая, — он слегка закинул голову, уставился в зеленую афишу, извещавшую об очередном спектакле. Времени было достаточно, чтобы пробежать ее глазами всю, но Басанин только и видел перед собой то, что бездумно, бессмысленно повторял сейчас про себя: Рюи-Блаз, драма Виктора Гюго… Рюи-Блаз, драма Виктора Гюго…
— Да вот ведь где господин ротмистр! — громко сказал, переступая порог, студент, — и тогда только ротмистр Басанин оглянулся, выпрямился и шагнул к входившей Людмиле Петровне.
Она протянула ему руку, и он чуть задержал ее, прикладываясь к ней губами.
— Вы, кажется, знакомы? — улыбались глаза Людмилы Петровны, и она, не оглядываясь, прошла вперед, давая дорогу своему спутнику.
Это был Георгий Павлович Карабаев.
— Знакомы, Людмила Петровна.
— Так точно. Встречались раза два-три в присутственных местах.
— Два раза, — поправил и уточнил со свойственной ему привычкой Георгий Павлович, здороваясь с ротмистром.
Басанин сначала коротко пожал теплую, слабо ответившую руку Карабаева, потом — длиннопалую и порывистую студента и направился вместе с ними к столу, за который села Людмила Петровна.
Официант проносил на ладони кому-то в соседнюю комнату открытый судок, из которого шел пар: запахло томатом, кореньями.
— Голодна, голодна ужасно! — живо, простодушно говорила Людмила Петровна, по-ребячьи хмуря брови и вытягивая свои тонкие, вырезанные серьгой ноздри, словно хотела вобрать в себя запах всей кухни Семена Ермолаича.
— Я заказал… — поспешил сообщить о своей распорядительности ротмистр Басанин, но студент перебил его:
— Все уже готово: Людмила Петровна как хозяйка выбрала уже меню… Вот видите, господа, уже несут, несут тарелки, ложки… Действительно, есть хочется…