Свободной рукой Джерри помахал мальчикам, а Лиллиан спрятала лицо у него на груди, так она боялась, что они замотают головами и отвернутся. Дэниел всегда стеснялся незнакомых людей, а Лиллиан была уверена, что теперь он ее не узнает. Но, едва услышав, что их зовут, ее сыновья бросили Джилл и со всех ног бросились к матери.
– Мама! – услышала она звонкий мальчишеский голос подросшего Джоша, который вдруг показался ей таким знакомым.
– МАМОЧКА! – кричал Дэниел, перебирая ногами так резво, что они почти слились в одно расплывчатое пятно. Она приготовилась к толчку.
Дэниел врезался в нее первым и обнял руками ее ноги, Джош добежал вторым и обхватил за талию. Она едва устояла на ногах, но зато сила этого двойного напора выбила из ее головы все тяжелые мысли, и, вместо того чтобы все глубже зарываться в яму, которую она сама для себя выкопала, Лиллиан вдруг увидела крохотную искорку надежды и изо всех сил начала карабкаться к ней, наверх.
Нет, Женевьева Рэндалл точно не мать, Лиллиан была в этом уверена. Любая мать изо дня в день сталкивается с таким количество неприятных вещей – грязных подгузников, описанных пеленок, какашек в горшках и прочего, – что вполне в состоянии адекватно реагировать на так называемый туалетный юмор. Лиллиан чувствовала, что может превратить ее в игрушку в своих руках, позлить ее, но надо было продолжать интервью – чтобы поскорее с ним покончить.
– А, личная гигиена? – Лиллиан потерла ладони, готовясь приступить к делу. – Ну, это просто. У каждого из нас был индивидуальный график принятия ванн, причем сроки его варьировались от раза в сто лет до раза в неделю.
Носик Женевьевы едва заметно вздрогнул и наморщился, точно она уже чуяла вонь немытого тела. Позади нее легко сбежал по лестнице Джерри и сел в большое кресло за спиной у Женевьевы Рэндалл, но зато как раз напротив Лиллиан. На нем была другая рубашка, в тонкую полосочку. Перехватив взгляд жены, он одними губами произнес: «Робот». Чтобы не рассмеяться, Лиллиан прикрыла ладонью рот и сделала вид, будто кашляет.
– А где вы купались? – ухватилась за соломинку журналистка, для которой мытье, видимо, не было такой же запретной темой, как туалетные ямки. – В океане или в пресной воде?
– В основном в пресноводном прудике, который мы нашли недалеко от лагуны. Он питался от источника на дне, и вода в нем всегда была на удивление чистой. Мы соблюдали всяческую осторожность, чтобы туда не попадали никакие загрязняющие вещества. – Лиллиан не удержалась от искушения и приподняла бровь, подчеркивая намек. – Раз в неделю, по субботам, я собирала все, что нуждалось в стирке, и отправлялась на пруд, где стирала наше белье, а потом мылась сама, насколько это было возможно. Сначала я каждый раз пользовалась мылом из сумочки с туалетными принадлежностями Маргарет, но потом решила – пусть будет только для праздников.
Интересно, здесь они покажут карту острова? На ней будет красная пунктирная линия, отмечающая путь к лагуне, к пруду и к песчаному полуострову кладбища под старым деревом.
А вдруг они сами туда слетали? Вдруг послали съемочную группу, чтобы показать людям остатки их временного жилища? От этой мысли Лиллиан задрожала, точно своими глазами видела, как с тихой грацией кошки вокруг ее дома крадется вор, как он бесшумно забирается внутрь и ходит из комнаты в комнату, трогает руками ее вещи, выбирает, что поценнее…
– А мужчины?
Лиллиан пожала плечами.
– Я знаю, что они мылись – по крайней мере, Дейв. Насчет Кента я не уверена; от него все время сильно пахло мужчиной. Они оба проводили много времени в воде за ловлей рыбы и, кажется, считали, что и так чистые. Хотя, по правде сказать, бо́льшую часть времени от нас всех здорово воняло.
– Да, этот факт вряд ли мог укрыться от вас, ведь каждую ночь вы спали все вместе. – Брови Женевьевы скользнули вверх, и Лиллиан заподозрила, что журналистка, кажется, намекает на что-то похабное.
Она хорошо помнила эти ночи, когда, зажатая с двух сторон телами двух мужчин, пропитываясь исходящим от них теплом, вдруг ощущала, как чья-то рука подбирается к ней, ныряет под край ее футболки, скользит вверх по выступающим позвонкам на спине, обхватывает за ребра… Лиллиан медленно моргнула, точно стирая картинку с сетчатки.