Проходя через очередную картинную галерею, коих во дворце насчитывались сотни, эта конкретная была посвящена портретам семьи Валленштайнов, Артур почувствовал себя странно. Он остановился около массивного группового портрета, на нем был изображен высокий юноша и низкая златовласая девушка. «Роза. Как давно это было, уже тридцать лет прошло», – едва слышно прошептал комендант, задумчиво разглядывая портрет. «Она здесь такая милая, вместе с Вольфгангом», – мысленно произнес де Вер, отворачиваясь от картины. Внезапно его потревожило присутствие кого–то еще. Да, в таком громадном пзале можно было не только не заметить других посетителей, но и потеряться самому. Сильное чувство страха возникло мгновенно, когда он уловил псионы неизвестного, они буквально заполнили помещение. Артур осознал что псионная буря такой силы, могла быть вызвана только одной персоной. Де Вер развернулся в сторону ее источника и увидел Ее Могущество. Величественна и прекрасна, как всегда, в ореоле пляшущих переливающихся всеми цветами локонов, Императрица – Эмма фон Валленштайн. Изящная женская фигурка двигалась к коменданту чрезвычайно легкой, парящей походкой, что резко контрастировало с абсолютно безжизненным лицом. В то же время она напомнила ему необузданную стихию, подобную взрыву Сверхновой. Особенно пугали огромные вихри псионов, что буквально поглотили помещение. Возвращаясь к обладательнице, они собирались над ее головой в плотный клубок. Определенную долю эксцентричности составила титанических размеров прическа. Сегодня это была колоссальная коса, длиной более десяти метров. Поддерживать такое традиционное для Миклереан неудобство позволяла только псионическая сила астрономических масштабов. Та, более короткая часть волос, которую не удостоили чести попасть в косу, жила своей жизнью, хаотично перемещаясь вокруг нее, но, никогда не создавая для Эммы неудобств, что не скажешь об окружающих. Эти пряди напоминали щупальца осьминога, чьи движения кажутся случайными только со стороны. На ней было узкое и довольно короткое небесно–голубое платье под цвет глаз, оно подчеркивало выдающуюся фигуру. Несмотря на ее громадный возраст, что перевалил за срок существования Империи, де Вер все равно не смог бы вспомнить никого красивее, даже если бы ему дали вечность на размышления. Когда Эмма фон Валленштайн подошла к нему на расстояние примерно трех шагов, он уже давно потерял надежду избежать опасной беседы с наиболее могущественным псиоником своего времени. «Да уж, это точно добром не кончиться», – подумал Артур, отводя взгляд от ее строгого, как Закон Обратной Санкции лица.
–Сэр Артур, рада видеть вас. Я полагаю свои надежды на вас в этот трудный для Империи час, – произнесла она тихо и безразлично, впрочем, как и всегда.
–Госпожа, как же я рад нашей встрече. Видеть и слышать вас невероятная радость для любого вашего подданного, – с придыханием произнес комендант, делая реверанс.
–Меня обмануть вы не сможете, сэр Прохвост. Я вижу вас насквозь, можете не притворятся. Что вас гложет, Мой мальчик?
–Вы не поверите, Моя Госпожа, но я боюсь.
–Неожиданно. Чего вы боитесь, Артур? – во время этого вопроса белый цвет ее волос постепенно сменился бледным оттенком зеленого. «Она все-таки не способна проникнуть, глубоко в сознание, но улавливает отрывки мыслей. Никогда не чувствовал себя настолько беспомощным», – лихорадочно заключил Артур переведя дух.