Что это напоминает? Плохую пьесу? Драму существ, наделенных нечеловеческой моралью и логикой? Странную цепочку совпадений, длиной в десятки тысяч лет?
Я выбираю пьесу. Историю, содержащую достаточное количество нелепостей, совпадений и отправных точек, что делают её интересной. Ведь, если подумать над знаниями, что я вырвал из сознания «серого», то кистомеи далеко не в первый раз контактируют с человечеством, то есть — порабощают или перерабатывают его, захватывая планету, не так ли? Они предсказуемы и эффективны, но гибки лишь относительно… какой вывод из этого можно сделать?
Вижу лишь один, буквально напрашивающийся, ответ. Кистомеи — часть Сценария. Один из вариантов конца для человечества.
— Кирью-сан, вас ожидают, пройдемте, — прервал мои размышления тот же «серый», что и привел меня в комнату.
Идти было недалеко, всего через два безликих кабинета по коридору нашелся третий, в котором вместо коек было целых два стула, а еще плеяда из нескольких широких мониторов земного производства, собранных, казалось, только что. Мне предложили сесть перед ними. Как только я сел, загорелись лишь два из них. На каждом оказалось невыразительное, худое, невнятное лицо очередного «серого» человека. Левый сидел в очках, правый был без, почти все отличия.
— Меня зовут Томас Андерс, — представился тот, кто был без очков, — Я бывший координатор нашей миссии, Кирью-сан. А это…
— Корабль, — обозначил себя сидящий в очках, — Не вижу нужды в идентификаторе.
— Было принято решение… — ни грамма не смутившись, продолжил Томас, — … не утилизировать меня, а использовать наравне с вами для создания расширенного модуля принятия решений. Каждый сформулированный нами тремя вариант будет отдан на проверку новому Координатору, что позволит нивелировать потери миссии, связанные с моей неполной состоятельностью.
— Понял, — кивнул я, — новый Координатор присоединится к нам или…
Загорелся третий монитор. На нем, вместо человеческого лица, была черная составная пластина, состоящая из хитина иномирового происхождения. Можно было сказать, что это лицо кистомеи, но на лицо или морду оно походило слабо. Скорее на выполненный из черного материала шлем, напоминающий морду насекомого… и являющийся ей. Раздавшийся из шлема стрекочущий звук я не смог воспринять как речь, но на помощь пришёл Корабль.
— Мы прибегли к системе тройного фильтрования, — пояснила мне искусственная проекция человека в очках, — потенциальный сменщик не смог бы достаточно полно заменить такую единицу как Координатор, к тому же, особи этого вида пока считаются скомпрометированы. Поэтому мы решили дать «воину» возможность поглотить и приживить себе мозг возможного заместителя. Таким образом мы можем наиболее полно использовать наш общий умственный потенциал, не допуская ни малейшего нарушения кредо. Я буду для вас переводчиком, Кирью-сан.
Изумительно. За одним столом собрались корабль, маг, бывший руководитель и насекомое, сожравшее мозг человека. Уровень абсурда продолжает расти.
Интересно, Координатор не откажется выпить со мной чаю? Что-то мне подсказывает, что у него будет проще всего выяснить, где располагается корабль.
Глава 17
(специальная) Мана
Проснуться. Открыть глаза. Встать. Ванная комната. Естественные потребности… справить. Умыться и почистить зубы. Вернуться, переодеться. Поправить одеяло на Асуми, скинувшей его по привычке. Здесь прохладно даже для неё. Старый огромный дом, сквозняки.
Спуститься на кухню.
Встретиться взглядами с той, кто уже там.
Ацуко Кирью. Маленькая, меньше всех остальных. Энергичная и ребячливая сорокалетняя женщина, вечно толкающая свою семью на новые бестолковые приключения. Полная противоположность её матери, Шираиши Айки. Абсолютная. Тем не менее, Мана испытывала к этой женщине эмоции. Приязнь. Привычку. Теплоту. Как и ко всем прочим в этой семье.
Кроме Акиры. Его Мана… Нет, неважно.
Женщины готовят завтрак на всю их немаленькую группу. Молча, быстро, не говоря друг другу ни слова. Нет времени. Эна и Асуми приучены рано вставать, они обязательно кинутся помогать, начнется толкотня. Не очень веселая, нелепая. Никому не хочется веселиться. Ацуко который день молчит, начиная немного разговаривать только при муже.
Четвертый день они тут, в далеком полузаброшенном поселке, на окраине которого стоит древний постоялый двор с горячими источниками, управляемый двумя старушками сестрами. Кажется, бабушки последний раз видели регулярных посетителей, когда еще были в возрасте Ацуко. Но это хорошо, это заброшенное место — именно то, что сейчас надо, считает Мана, внимательно следящая за мелькающими руками тихой и неестественно бледной матери семейства.