— Где ваши командиры? — спросил он у одного из дружинников.
— Какое нам дело до всяких командиров-самандиров, — ответил тот. — Теперь вся забота: как бы до дому добраться…
Никто в казармах не знал, где находятся Батырбек и Орак. Говорили, что за порядок в казарме отвечают онбасы, но и те отправились в столовую.
День уже клонился к вечеру. «Может быть, пойти домой? В такой суматохе и отдохнуть-то не удастся. Или зайти в тюрьму, попытаться поговорить с Мендигереем?..»— раздумывал Ораз. Но тут откуда-то появился Батырбек, а следом за ним из-за угла казармы выскочила группа конных, и один из них, по-видимому командир, с ходу закричал:
— Пятнадцать человек живо на коней и следуйте за Батырбеком! Пятнадцать солдат — за мной. Быстро! По коням!
Это был Орак.
Батырбек взглянул на писаря и спохватился:
— Ойбай-ау, ты что здесь делаешь? Где твой конь?
— Калеке на нем уехал, — ответил Ораз, оскорбленный тем, что остался пешим.
— Беги в конюшню! Бери любого коня и поезжай за мной!
Не чуя ног, Ораз побежал к конюшне.
— Сейчас мы освободим заключенных. Ты знаешь, кто приехал громить тюрьму? Сам Мамбет! — сообщил Батырбек скакавшему рядом Оразу.
Ораз молчал, усердно подгоняя полкового коня, которого заполучил так легко. Он не сомневался в том, что в этакой кутерьме без Мамбета не обойтись.
Ворота тюрьмы уже были открыты. Отряд конных солдат с большой группой освобожденных потянулся к интендантству. Батырбек подъехал к Мамбету.
— Интересно, есть ли там интендант Калыбай, или он удрал? — спросил Мамбет.
— Интенданта нет, но там дежурит наш джигит, Жунусов, — ответил Батырбек. Мамбет сразу насторожился:
— Какой Жунусов?
— Певец Нурум. Его фамилия — Жунусов.
— А, знаю. Чумазый певец.
Дальше говорить было некогда. Ораз восхищенно подумал: «Ну и Мамбет! Какая осанка! А сила! Одной камчой двоих запросто прибьет».
— Сколько вас человек? — спросил Мамбет у освобожденных.
— На перекличке было шестьдесят восемь. Сейчас, должно быть, меньше, — ответил кто-то в старой военной форме, выступив вперед.
— А почему меньше?
— Некоторые убежали…
— А, ну и пусть бегут. Сейчас вам каждому выдадут шинель и сапоги. Если есть желающие вступить в солдаты, дадим оружие, коня, седло. Понятно? — громко спросил
Мамбет.
— Поняли!
— Ну и хорошо, если поняли. Кто надумал вступить в дружину — выходи вперед!
Первым шагнул тот, что был в военной форме, за ним — еще пятеро джигитов в гимнастерках без погон, пуговиц и ремня.
— Мы с вами, Мамбет-ага, — в один голос заявили они.
— Жунусов, выдай им новые шинели, сапоги, седла, — приказал Мамбет.
— Хорошо, Маке, — с радостью откликнулся Нурум. — Наконец-то встретились, Маке…
Он подал знак своим джигитам, те бросились в склад за новыми шинелями и сапогами.
— Если вступить в дружину, то и коня с седлом дадут?
— Не только коня с седлом, но еще и ружье, и шашку, и вдобавок порох.
— А что, если и мы запишемся?
— За Мамбетом пойдешь?
— Даром пропадешь — хочешь сказать?
— Нет, но…
— А ты запишись, чего тебе терять? — переговаривались шаруа между собой. Заметив их нерешительность, Мамбет сказал:
— Ладно, вижу, не быть вам солдатами. Отправляйтесь лучше в аулы и наденьте узду на мерзавцев-старшин. Напоследок выберете себе по шинели и по паре сапог.
— Дают — бери, говорят. Нужный камень не тяжел. Спасибо, родной, — обрадовались шаруа, поспешно выбирая из кучи шинели и сапоги.
Джигит в военной форме скользнул голодным взглядом вдоль склада и, глянув на большой купеческий дом рядом, спросил Нурума:
— Ага, не найдется ли там чего-нибудь поесть?
Нурум, с тех пор как вступил в дружину, еще не ел досыта и сейчас искренне пожалел изможденного джигита.
— Жунусов, поручаю тебе: всех пятерых накорми хорошенько, обеспечь конями, седлами и пристрой к своей десятке, — велел Мамбет.
Отряд Мамбета направился к оружейному складу.
На улицах Джамбейты появились всадники на куцехвостых конях.
Казалось, над маленьким, заброшенным в степи городком, вдали от больших дорог, пронесся смерч. Кроме конных дружинников, решительных и хмурых, на улицах не было ни души; наглухо закрыв окна и ворота, засели по домам горожане; купцы повесили на дверях лавок и магазинов огромные замки; покинув учреждения, исчезли, будто растворились, чиновники; из правителей велаята одни поспешно удрали, другие попрятались по чуланам, третьи кинулись в объятья мечети. Никто не знал, с чего начиналась заваруха и чем она теперь кончится. Все старались не попадаться на глаза дружинникам.