Рослый Сиди был старшим среди восьмерых своих, как говорил капитан, «мавританских моряков». Не один десяток лет работал на наших судах, и порядком насобачившись в русском, ревностно блюдя свои интересы и как рыба в воде ориентируясь во всех хитросплетениях морской жизни. А тут из-под самого носа увели столько деликатесной рыбы!
Не шибко смутился технолог услышанным, лишь поверх очков деловито взглянул. Но поднялся, подхватил висящую на двери фуфаечку, и кивком головы благодушно пригласил бессовестно обобранного, возмущенного мавританца следовать за собой.
Когда они, под легкий свист одышки технолога, спустились в трюм, их взору предстали ровные ряды коробов под ногами и впереди, со стороны носа судна. С головой ушедший в работу трюмный лишь кивнул технологу на ходу.
- Ну что, - обернулся технолог к Сиди, губы которого побелели от холода еще больше, - где они - твои семь тонн? Ты хоть представляешь, сколько это места в трюме?
- Я видеть: картон, картон. Полиция искать – найдет! – и Сиди птицей взлетел по трапу: трескучий мороз - это не жар родных песков.
А технолог, неспешно прошелся по трюму, высматривая возможные заначки. Конечно, тайников не обнаружив (даром ли я время терял!) приблизился к флагманскому своему трюмному. И, задерживая взгляд на крупной белой чешуе, предательски примерзшей к лотку и коробам, спокойным тоном произнес:
- Алексей, сам знаешь: времена нынче не те! – тут Васильевич воздел указательный палец кверху и повысил голос. - Если с этой рыбой влетишь, то откупаться будешь сам!
Трюмный шельма лишь по-рыбьи рот разинул, в безмолвии сказанное технологом проглотив, и также дав ответ исчерпывающий.
- На вахте бы так работали! – задирая ногу на трап, только и прокряхтел Васильевич напоследок.
Глава 6.
Технолог.
Богдана Васильевича я дюже уважал. Было за что…
- Потому что ты – х-хавно!
Прижав руки по швам, и на манер армейского «Ура!» кричал технолог однажды. Так, что капли влаги падали содрогались и падали со стального подволока (потолка) рыбцеха от громового того раската.
Нет, не на меня так страшно гневался технолог. На правдолюбца Николая (мирового, признаться, парня!), упаковщика смежной бригады, дальнего земляка, к тому же.
Выеденного яйца, как водится, ссора та не стоила. Просто, попросил технолог, по случаю большого подъема рыбы, поработать со сменой на рабочих местах – в счет былых простоев на безрыбье. Понятное дело, Колёк (что влезал со своим пролетарским видением куда надо, и не надо) по такому поводу смолчать не смог. Вот, и выслушивал теперь…
- Х-хавно ты!
Вы на своего сына так говорите, - все хорохорился, все не сдавался Коля.
- Я не буду на своего сына так говорить! Потому что мой сын – не х-хавно!
Резонно, в общем…
Тот же Николай, тлея пролетарской ненавистью уже до опасности возгорания, без особой опаски поведал мне однажды:
- Он – вор! Трюмами рыбу ворует. У него три гаража, и две машины: вторая – «Вольво»!
Понятное дело, наличие толстозадой иномарки было окончательным ворюге махровому приговором.
Эх, Колёк, Колёк! Разве по тогдашним временам то был размах? Три гаража и две подержанные машины – эка невидаль! По три аэродрома личных самолетов прогулочных лучшие люди имели, и ничего! Более того – в чести нувориши были: никто не спрашивал, откуда взялось, и на чем так толстосум «приподнялся» - некрасиво в чужой карман заглядывать. Еще и равнялись: «Молодец, смог хапнуть по-взрослому!».
Генеральная, можно сказать, была линия развития новорусского общества!
Вот и технолог наш: «держащий мед пальцы лижет». Дураком бы был Богдан Васильевич («лохом» - этим словом с тех самых пор стали обзывать честных и порядочных, да и вообще простых людей), кабы со своей должности не имел ничего! Живая рыба – живые деньги.
Ну, а ваш добросовестный рассказчик верно себе смекнул: «плетью обуха не перешибешь», так к чему напраслину на босса наводить? Гораздо разумней будет, по таким делам, пристроиться технологу в кильватер, и за его спиной широкой и свои мелкошкурные делишки обтяпывать. И если ворует Богдан Васильевич трюмами, неужели да не позволится флагманскому трюмному – «недёже» и опоре технолога – каких-то жалких полтрюма по случаю умыкнуть!
Тоже логично!