— Вы уже заплатили аванс за операцию?
Она настороженно поглядела на него.
— Нет. А что?
— Моей жене тут устраняли целлюлит. Изуродовали как Бог черепаху.
— Да что вы говорите! А зачем вы снова пришли? — по-деловому спросила Вика, все хватавшая на лету.
— Сказать им пару крепких слов. А что еще можно? Это же не государственное учреждение. И деньги, что содрали, не вернут. Шарлатаны и проходимцы. — Кострецов взглянул на часы. — Времени сегодня уже нет. Придется отложить до следующего раза.
Он поднялся с мрачной физиономией и зашагал к дверям. Вика выбежала за ним на улицу.
— Постойте. Скажите в двух словах, что с вашей женой произошло?
Капитан остановился, закурил сигарету.
— После операции — ухабы на бедрах, а из кожи, как зажила, какое-то крошево. Стала будто б закручиваться на тех местах, где жир отсасывали. Такая каша, что даже передо мной супруга стеснялась раздеваться. Уж не говорю, чтоб обнажиться на пляже.
— Ну, а ноги стали стройнее?
— Только первое время более-менее были. Через пару месяцев все по-прежнему налилось. «Обули» тут в полном смысле.
— И что же она думает делать?
— Слава Богу, уже сделала. Подсказали ей истинного специалиста. Он мало того что брак этого салона исправил, но и форму бедрам придал, будто по лекалу. Снова, конечно, уйма денег ушла. Но за классную работу не жалко. Уж с полгода прошло, кожа гладкая, жена как статуэтка, хоть в топ-модели.
Вика с тревогой посмотрела на него.
— Я топ-модель. Мне нельзя рисковать.
— Меня зовут Костя, — представился опер.
— Вика, — сказала она. — Что же вы посоветуете?
— Бегите из этого заведения сломя голову.
Вика ласково тронула капитана за рукав, качнув плечом, отчего шары ее груди без лифчика подпрыгнули, пробивая шелк блузки сосками.
— Ну-у, помогите мне, Костенька, — томно протянула она. — Кто тот специалист, что вашей жене сделал?
— Видите ли, Вика, у него не так, как в этом салоне. Берет на операции только по знакомству.
— Но вы-то сумели жену устроить, — проговорила она, капризно вытягивая пунцовые губы.
Сергей вздохнул, изображая нерешительность. Вика стояла перед ним, как бы в рассеянности теребя бусы поверх блузки, отчего под гладкой тканью еще яснее обнажились прелести ее бюста.
— Ладно, позвоню этому врачу, — произнес Кострецов, игриво улыбаясь. — Но с вас за протекцию причитается. Сообщу о результатах на днях.
Она потянулась к Кострецову, жеманно чмокнула его в шеку. Викин путь на «кошкину дорожку» пролег не через одну постель воротил модельного бизнеса. Для дела она привыкла использовать все возможности своего тела.
Кострецов взял у Вики визитку с номерами ее рабочего и сотового телефонов. С таким же воодушевленным лицом, как Осиповский пару часов назад, он помахал ей, когда она выглянула из «опеля» на прощание.
Глава вторая
Эту ночь на даче Осиповский с Викой, как она и обещала, мало спал. Вика была в постели опытной и неутомимой, и он поддавался ее напору, чувствуя, как очередная волна депрессухи отступает.
Наутро, сев за рабочий стол в управлении, майор был в более-менее нормальной форме, чтобы дальше разбираться со своими подпольными делами. Он недоумевал, почему вчера Яша не вышел на связь, как они договаривались.
В это время Тундра ему и позвонил.
— Извини, что на службу звоню, но вечером дома тебя не застал.
Осиповский был в кабинете один и мог разговаривать в открытую. Яша с ходу перекладывал с больной головы на здоровую, не упоминая вчерашнее утро, и майор резко перебил его:
— Не лепи. Я от тебя звонка вчера утром ждал. Почему не отзвонился?
Яше крыть было нечем. В назначенный Осиповским час он как раз мерялся силами с Кострецовым во дворе, потом выяснял с ним отношения дома. А после всего, еще выпив, завалился с облегчением спать.
Яша стал оправдываться:
— Да объект внезапно сел в тачку. Я ца-панул такси, погнался, не догнал. Потом позвонил в банк, там говорят, что он заболел и находится дома. Все ясно, встреча с твоим человеком бесполезна.
— Ты должен был отзвониться сразу же, как все это установил. Что полезно-бесполезно, не тебе решать.
— Слушай, — с прорвавшейся злостью сказал ундра, — ты мне совсем отдавил мозоли. Чего еще изволите?
Осиповский с трудом сдержался, чтобы не наорать на стукача. Как все люди, привыкшие прятать камень за пазухой, он наглухо утаивал свои эмоции, особенно если решался угробить собеседника. А в этот момент майор осознал, что и Тундру придется убирать.