Он опять подумал о заявлении покойного старпома и поморщился: "Хорошо все-таки, что я работаю в уголовном розыске, а не занимаюсь разбором жалоб и служебных проступков!"
Корнилов всегда считал, что копаться в мелких и гнусных делишках людей посложнее, чем работать с откровенными преступниками.
"Никогда не знаешь до конца, с кем имеешь дело, - думал Корнилов. Но "клиентов"-то поставляют нам они! Колеблющиеся.
Он вызвал Варвару, секретаря отдела. Спросил:
- У тебя, Варюха, как с гражданским правом?
Варвара училась на юрфаке. На вечернем отделении.
- Зачетку показать? - улыбнулась она.
- Мы, Варюха, строим свои отношения с сотрудниками на доверии. Следовало бы давно усвоить.
- По гражданскому праву у меня трешник. На последней сессии схватила, - вздохнула Варя.
- Н-да-а, - огорчился Корнилов. - А я-то хотел с тобой проконсультироваться. Ну да ладно, обойдусь.
Варвара, иронически поджав губы, смотрела на подполковника. Но глаза у нее улыбались.
- Да, а морское право изучают нынче в университете? - поинтересовался он.
- Изучают. Факультатив. У меня пятерка!
- Ух ты! Поздравляю. А кто у вас главный специалист?
- Профессор Малинин.
- Ну ладно, Варя. Ты меня еще проконсультируешь по гражданскому праву. Когда пятерку будешь иметь. А сейчас предупреди Бугаева и Лебедева, чтобы зашли ко мне через полчаса. В шестнадцать ноль-ноль.
Варвара была уже в дверях, когда он спросил ее:
- А с криминалистикой как у тебя?
- Пятерка!
- Смотри! Чтобы здесь было все в порядке. Закончишь университет, зачислим в отдел. Не морским же правом тебе заниматься.
- А почему бы и нет? - спросила Варвара с вызовом. - Вы меня здесь опять чай заставите на совещаниях готовить.
Корнилов погрозил ей пальцем.
"Жаль, что Белянчикова нет, - подумал он, когда за Варварой закрылась деверь. - Его бы к этому делу подключить!"
Юрий Евгеньевич уже неделю как загорал и купался в Прибалтике. Только что получил наконец майора. Успели перед отпуском отметить.
Белянчиков был колючим и трудным человеком, иногда чересчур упрямым, но споры с ним, как ни странно, помогали подполковнику или укрепляться в собственном мнении, или быстро находить свою ошибку. К тому же Юрий Евгеньевич был до предела собран. Они с Корниловым были совершенно разные. Некоторые черты характера Юрия Евгеньевича даже раздражали подполковника, но с годами он научился не обращать на них внимания. Относился как к неизбежному злу. Главное, что человеком Белянчиков был надежным. Надежным во всех отношениях...
В оставшееся до совещания время Игорь Васильевич наметил первоочередные дела. На листке появились новые записи:
"Куда ехал Горин? Узнать дома, у соседей".
"Съездить на место катастрофы".
"Это я, пожалуй, сделаю сам, - решил Корнилов. У него было твердое правило - место происшествия он должен был знать досконально. - Может быть, там поблизости есть дома? Похожу, людей порасспрошу. И на Карельском перешейке я давно не был. Там сейчас красота! А не лукавите ли вы, товарищ подполковник? Может, потому и решили сами съездить, что озона глотнуть захотелось? - Но тут же он успокоил себя: - Нет, не лукавлю. Дело есть дело".
"Познакомиться с характеристиками всех, кого обвинил старпом в своем письме. Выяснить все, что знают о них в пароходстве.
Выяснить, где был в тот вечер каждый, о ком говорится в письме".
Игорь Васильевич задумался. Ну что же, ничего не поделаешь. Хочешь не хочешь, а надо определить круг причастных к этому делу лиц. И те, кого обвинил Горин, - первые в этом круге.
Ровно в шестнадцать часов пришли Бугаев и Лебедев. Уселись поудобнее. Бугаев, как всегда, придвинул к себе стопку чистой бумаги, начал рисовать смешные угловатые рожи. Лебедев сидел настороженно, словно ожидал, что его будут за что-нибудь ругать.
- Семен, как продвинулось дело с квартирными кражами? - спросил подполковник.
- Продвинулось очень далеко, Игорь Васильевич, - с наигранной бодростью ответил капитан.
- Вот как? Чего же мне не докладываете? Вместе бы порадовались. Насколько я помню, в конце прошлой недели на Заневском проспекте обворовали две квар тиры.
- Сегодня утром еще две кражи. Но уже в Гатчине. Почерк тот же. Бугаев с ожесточением принялся зачеркивать только что нарисованную рожицу.
Корнилов вздохнул.
- Вы соседей запрашивали? Нет у них похожих краж? - Квартирные кражи уже неделю не давали подполковнику покоя.
Бугаев кивнул.
- Запрашивал. Там тихо.
- А нам тут еще одно дело подбросили. Прокуратура ведет. Подозрение на убийство...
Игорь Васильевич подробно пересказал сотрудникам все, что узнал у Кондрашова о гибели старпома. Дал почитать дело и заявление Горина.
- Ну и шуточки! Лихим надо быть человеком, чтобы на такое решиться! покачал головой Бугаев. - Это знаете ли... Я бы сказал, некоторое безрассудство.
- А ты, Саша, почему молчишь? - обратился Корнилов к Лебедеву. Он всегда очень внимательно следил за первой реакцией своих помощников на события.
Лебедев пожал плечами. Он был неразговорчив. Производил даже впечатление тугодума и увальня, но в деле был скор и очень приметлив. Мельком увидев фотографию человека, он узнавал его даже через несколько лет, в толпе.
- Ну, роди чего-нибудь.
- Родить-то нечего. Какое-то несуразное дело, - выдавил наконец Лебедев, и Корнилов обрадовался тому, какое точное слово нашел инспектор. Он был не согласен со следователем, который назвал дело неприятным. Приятных дел ни в прокуратуре, ни в угрозыске не бывает.
- Несуразное, несуразное! - повторил он. - Ты в самую точку попал. И тем не менее нам им придется заняться.
- Если люди непричастны к катастрофе - это легко проверяется, сказал Лебедев. Ободренный похвалой Корнилова, он вдруг разговорился: Проверяем, кто где находился в это время, выясняем алиби каждого...
- И делаем вывод, что никакого убийства не было. Несчастный случай? ехидно спросил Бугаев.
- Ну знаешь, не проверять же алиби их родственников и друзей!
- Но можно сделать и другое предположение, - задумчиво сказал Корнилов. - Кто-то из экипажа испугался, что начнется большая проверка и вскроются его неблаговидные дела, о которых Горин знал, но почему-то не написал...
- В этом что-то есть! - пробормотал Бугаев, и Лебедев кивнул головой, соглашаясь.
- Идти будем с разных концов, - Корнилов пододвинул, к себе листок с записями. - Лебедев поедет в пароходство. Ты, Семен, выяснишь все о капитане...
Отпустив сотрудников, Корнилов пригласил секретаря, поручил запросить сводку погоды за третье июля в районе Репина и Зеленогорска.
"Одно дело разговоры про дождь, другое - точная справка, - решил он. - Если сегодня будет похожая погода, сгоняю на сорок девятый километр. Посмотрю, как там все выглядит в сумерках".
Корнилов взглянул на календарь. Белые ночи-то идут на убыль! Сегодня пятое... Старпом разбился третьего. На сколько же день убавился? По календарю выходило, что на восемь минут. "Поеду пораньше, - подумал подполковник. - А может быть, взять с собой Олю? Совместить приятное с полезным. Она ведь тоже на Карельском давно не была".
Корнилов обрадовался возможности съездить с женой, но тут же и отверг идею. Ему нужно быть внимательным, собранным. Люди в таких случаях мешали ему, отвлекали. Не только разговорами, репликами. Даже просто своим присутствием.
Однако без помощи одного человека Корнилов обойтись не мог. Он позвонил начальнику ГАИ полковнику Седикову и попросил разыскать автоинспектора, который первым прибыл на место катастрофы. Седиков уже знал, что аварией на Приморском шоссе занялся угрозыск.
- Пусть инспектор подъедет на сорок девятый, - сказал Игорь Васильевич Седикову. - Но не сейчас, а к двадцати трем.