Итан открыл глаза и увидел рядом сидящую мать. Она уткнулась лицом в ладони и не двигалась. Она не плакала, и кажется, даже не дышала. Кардиомонитор пиликал и показывал зелёные линии, отражающие сердцебиение Итана. Он понял, что не умер. Он попытался вспомнить, что с ним произошло, но из-за ужасной головной боли ничего не получалось. Боль была не только в голове, но и по всему телу, просто там она не так сильно ощущалась. И это было не единственной его проблемой. Итан не мог пошевелить своими конечностями: он старался из-за всех сил передвинуть хотя бы палец на ноге, хотя бы на чуть чуть, но ничего не выходило. Губы тоже его не слушались, единственное, что у него все ещё двигалось - это веки, которые очень медленно открывались и закрывались.
Он не понимал что происходит. Не понимал о чем и в каком направлении ему стоит думать. Даже не догадывался где искать зацепки и не представлял за что ему ухватиться, чтобы восстановить обрывки своей памяти. Да, именно обрывки. Они стали всплывать на поверхность маленькими кусочками, но не давали целостной картины. Он вспомнил, как ужинал со своей девушкой совсем не давно, потом поехал домой на своём "опеле", давольный и удовлетвореный ииии... Больше ему ничего не удавалось вспомнить. Он чувствовал как вот вот за что-то зацепиться, но головная боль, как назло пресикала все эти попытки. В конце концов он решил не мучить себя и не пытаться что-то вспомнить.
В дверь палаты раздался неожиданный стук и она сразу же открылась. В палату вошла Катрин. Она была одета в розовую блузку и синие джинсы. Её глаза и щеки были красные и мокрые от слез, а волосы беспорядочно лежали на плечах. Она была очень сильно подавлена. Итан на сколько мог пытался посмотреть глазами в её сторону и вдруг почувствовал, как ему удаётся на немного повернуть свою голову. На кончиках пальцев началось лёгкое покалывание и он мог мало по малу ими шевелить. Боль начала усиливаться по всему его телу с невероятной скоростью, ему буквально казалось, что даже волосы и ногти пронзают десетки игл. Но к его счастью, он пока что не мог стонать и тем более кричать. С этой болью пришло осознание того, что он не парализован. Хотя эта мысль ещё не приходила ему в голову, но сейчас он безумно обрадовался, что не останется прикованным к кровати до конца своих дней. Теперь он знал, что его тело отходит от наркоза и это не могло не радовать несмотря уже на невыносимую боль.
Клара застыла в дверях и широко разкрытыми глазами смотрела на Итана.
- Ма... Мам...мама, - Итану очень тяжело давалось каждое произнесенное им слово.
Мария Браун быстро повернула голову в сторону своего сына и буквально подпрыгнула на месте.
Её совсем недавно красивое, ухоженные лицо постарело лет на десять. В её ужасно печальных глазах читалась отчаяние и не выносимая боль. Она вскочила со стула, на котором сидела все это время, и начала плакать. Итан по привычке хотел встать и успокоить маму, но все что у него вышло, это приподнять свою левую руку над кроватью на несколько сантиметров.
- Клара! - Мария повернулась к девушке. - Быстрее зови врача!
Клара все ещё стояла на своём месте, расстерянная и полностью беззащитная. Сейчас ей больше всего хотелось попасть к себе домой и закрываться от всего мира.