Всем этим людям было абсолютно все равно друг на друга. Их волнуют только собственные проблемы. Всем плевать на то, что там у тебя случилось, в какую задницу ты влип. Кроме твоих родных тебя даже об этом никто не спросит, а в некоторых особо тяжёлых случаях, даже родным наплевать на тебя и на твои проблемы. Никто не скажет: "Эй, как ты чувак, у тебя все нормально?". Всем насрать. Люди жестоки, жизнь жестока. И в последнее время Робби испытал это все на своей шкуре.
Его пугало равнодушие людей. Пугало то, что кроме себя ты никому не нужен. Кроме себя самого никому не нужны твои проблемы. Даже твоим родителям. "Помоги себе сам" - дивиз всех отважных и умных парней и девушек. Чем раньше люди это понимают, тем больше шанса у них добиться чего-то в этой жизни. С точки зрения пережитых событий, Робби понял это давольно поздно. Он не был готов к тому, что отец выгонит его из дома, пусть и от части это случилось по вине самого Робби. Но родители его даже не искали. Его не было три недели, а им было все равно. Если бы они все же искали его, Робби по любому знал бы об этом. Ему сказали бы об этом его друзья, у которых он ночевал последние три недели, а им сказали бы об этом их родители, которые общаются с семьёй Робби. В конце концов, об этом ему сказал бы его брат Итан. Но от родителей не было ни единой весточки.
Скорее всего, как предполагал сам Робби и как было на самом деле, его мать, Маргерет Джилз, принимала попытки найти или хотя бы узнать где находится её сын, но суровый Роберт Джилз пресикал на корню все её начинания.
Маргерет Джилз нельзя было назвать без характерной, но слово мужа для неё было законом. Эта та самая женщина, которая была воспитана в патриархальной и религиозной семье. Её с детства приучали слушаться и прислуживать своему мужу. Так жили её мать, её бабушка, её прабабушка.
Но все же, несмотря на неприклонный характер мужа, Маргерет все же смогла разузнать хоть какую-то информацию о своём сыне. Некоторые её знакомые, родители друзей Робби, рассказали ей, что видели, как Робби ночевал у них дома. Она попросила их о том, что если он появится у них снова, чтобы они сразу же позвонили ей.
Его мать, как и всякая любящая своих детей мать, искала его. Она не спешила идти в полицию, потому что полиция и так уже разыскивала Робби. Конечно, она знала, что брат её мужа Джек написал на её сына заявление. Но она все ещё была уверена, что рано или поздно Робби все же вернётся в своей дом, вернётся к ней. Он всегда возвращался. Мог пропадать неделями, так же как сейчас, ночуя у своих друзей или ещё черт знает где, а потом вернуться как ни в чем не бывало. Но сейчас, у Маргерет Джилз было какое-то странное ощущение или даже чувство. Чувство тревоги. Ей было не спокойно на душе и это безпокойство было сильнее чем раньше. Это было предчувствие. Предчувствие того, что её сын попал в более серьёзную передрягу, чем разграбленная по его вине бензоколонка Джека. И материнской чутье её не обманывало.
Робби ехал в машине, проезжая квартал за кварталом и чувствовал себя самым одиноким человеком на земле. Сейчас, у него не было ни семьи, ни друзей, ни тех людей, к которым можно было обратиться за помощью. Единственный кто у него сейчас был - это Пол. Пол, который вёз его к себе домой, чтобы там, он "привёл себя в порядок". Привел в порядок для чего? К чему его готовят? Или чего от него хотят? В скором времени, Робби предстояло это узнать.
Красное "БМВ" заехало в один из дворов на Лайт-стрит. Это был совсем не центр, но и не окраина. Здесь жили обычные работяги, эмигранты, недавно отсидевшие и старики. Некоторые молодые парочки снимали здесь жилье, но съезжали уже до рождения своего первого ребёнка, ведь растить детей в таком месте, было одно и тоже, что играть в русскую рулетку. Улицы этого не большого райончика, не внушали никакого доверия молодым родителям. В здешних дворах не было детских площадок, вблизи подъездов запросто можно было встретить лежащих на земле алкоголиков. Серые стены, грязные подъезды, шумные и социально опасные соседи. Любому было бы сложно жить в таком месте, кроме тех людей, которые живут здесь всю свою жизнь. Но этот район нельзя было назвать гетто: здесь ни в кого не стреляли и практически никого не убивали, здесь не было наркопритонов и банд, не было грабежей. Но все равно, идя поздно ночью к себе домой, ты мог наткнуться на каких нибудь выпивонов, которые ищут приключения на свою пятую точку. И Робби хорошо знал этот район. Тут обитали многие его знакомые, которых он хотел бы никогда не знать и не встречать. И когда они повернули в сторону Лайт-стрит, он сразу же понял, что везут его точно не в шикарные аппортаменты и ни в ещё один шикарный особняк, в котором они были до этого.