Они остановились напротив пятого подъезда, третьего дома. В нем было десять этажей, с маленькими балкончиками и с такими же маленькими окнами. Робби увидел, что на многих окнах висели закрытые жалюзи. Где-то недалеко гавкала собака, так яростно и громко. Вообще весь этот двор был переполнен каким-то шумом. Все гудело, все шевелилось. Робби казалось, что даже стены этих домов и сами дома живут своей жизнью. Ему вспомнилось, как его отец и учителя, пророчили ему будущее в таких вот райончиках. И то, это они считали его "потолком".
Пол заглушил двигатель и вышел из машины. Робби вышел за ним. Пол снял свои очки и Робби увидел какие маленькие у него были глаза. Как у мыши. Просто две такие маленькие перчинки за место глаз. Ему стало смешно и он с трудом подавил желание рассмеяться.
Пол прищурился и посмотрел на десятиэтажку. На лице у него читалось недовольство и отвращение.
- Ну как тебе? Восторг, правда?
- Ага. - кивнул Робби.
Они вошли в подъезд. Лифт слава Богу работал, что сильно удивило Робби. Несколько лет назад, он со своими приятелями, специально выводили такие лифты из строя. Просто ради веселья. Похоже, что после них этим никто больше не занимался.
Пол нажал на кнопку под номер "6". Давольно таки высоко, учитывая то, что Робби всю жизнь прожил в частном доме. Но как таковой боязни высоты у него никогда не было.
Они доехали до нужного этажа. Первым из лифта вышел Пол и резко свернул на право. Он дошёл почти до самого конца коридора и остановился перед дверью под номером "418". Он вставил ключ и провернул замок. Дверь открылась. Он вошёл в квартиру и остановился, чтобы подождать когда следом за ним зайдёт Робби. Но Робби замялся. Он просто машинально остановился на пороге и не решался переступить его. Нет, он не струсил и не передумал, просто ноги, как будто сами отключились. Он застыл, как под гипнозом и не мог сдвинуться с места. Он понимал, как глупо выглядет и что заставлять ждать такого человека как Пол, было минимум опрометчиво, а максимум великой глупостью, но ничего не мог с собой поделать.
Пол молча смотрел на него и ждал, когда человек стоящий напротив, соизволит пройти в квартиру. Даже из под тёмных очков в тёмной квартире, Робби чувствовал его проницательный взгляд. Изучающий, хищный взгляд.
- Ну. Ты войдёшь или останешься здесь? - спокойно спросил Пол.
И Робби наконец оттаял. Он сдвинулся с места и переступил порог квартиры номер "418".
В квартире было пусто и темно. Прихожая была маленькая, её даже нельзя было назвать прихожей. Слева была небольшая кухня с ванной комнатой, справа одна единственная спальня. В спальне, куда они прошли в первую очередь, стояла односпальная кровать, письменный стол и большой железный шкаф. Да, это был огромный, полностью из металла, армейский шкаф, который занимал четверть комнаты. Что могло в не хрпниться, можно было только догадываться.
- Ты пока сходи в душ, - сказал Пол. - Как помоешься, иди сюда. Будем обсуждать возможные решения твоих проблем.
Робби кивнул и пошёл в ванную.
- Эти вещи, в которых ты сейчас, оставь их там! - крикнул из спальни Пол. - Я дам тебе другие.
Робби совсем не нравилась и настораживала такая забота. Почему им не плевать на то, как он выглядит? На то воняет от него или нет? Он не был дураком и прекрасно понимал, что в семью его никто не собирается принимать. Зачем он им сдался? Двадцатилетний сопляк, без связей, без денег, без ничего, даже близко не итальянец. Которого ещё к тому же разыскивает полиция и Клименте. Все это очень не нравилось Робби.
Он вошёл в ванную комнату, разделся и включил душ. Кухонный нож, который все это время был с ним, он решил спрятать под ванной. Скорее всего, он ему не пригодится, по крайней мере сейчас.
Настроив воду, он залез в ванную и смыл с себя два последних дня. Два трудных, чертовски трудных для него дня. Ему стало немного легче.
Вытераясь, он посмотрел на себя в зеркало. Он не помнил, когда последний раз видел свое отражение. Даже в доме у Итана, он не обращал на это внимание. Но сейчас он увидел себя. Увидел спустя три с половиной недели после убийств, после побега, после скитаний. Его тело было покрыто жёлтыми синяками. На груди, по бокам, на животе. Его кожа была белая, даже не бледная, а белая. Он осунулся и сильно похудел. Наверное, скинул несколько килограмм. Его щеки втянулись внутрь, а глаза были потерянными и печальными, как у бездомной дворняги. Он не узнавал себя. Не узнавал того человека в отражении. Его шея все ещё была опухшая и красная, но он уже привык к этой боли. Его ужаснуло то, как он выглядел. Он ещё никогда в жизни не выглядел так плохо. Он больше не хотел видеть своё отражение и жалел, что вообще посмотрел в зеркало. Он запахнулся палатенцем и вышел из ванной.